Звякнул колокольчик на входной двери. Я зашёл в кафе и меня окутал знакомый запах кофе и свечей, горящих в стеклянных стаканчиках на каждом столике, запах, который был только в «Гертруде», я помнил его уже больше десяти лет – это был один из моих запахов счастья.

В кафе было пусто. Приглядевшись, я вздрогнул: в углу, за столиком возле самого окна кто-то сидел. Моё сердце вдруг забилось с утроенной силой и ноги на мгновение стали ватными…

Она сидела спиной ко мне, немного ссутулив плечи. Тонкая шейка, короткая стрижка, светлые волосы, озорными кучеряшками напоминавшими мне овечку. Эдди всегда смеялась, когда я говорил ей об этом.

Это была Эдди, моя Эдди. И я не испугался, и не удивился, как будто выходил из кафе всего на несколько минут. Я просто подошёл к столику, где сидела она, и сел напротив. Это был наш любимый столик.

– Как добрался, Жорж? – спросила Эдди, лёгким движением своей удивительно красивой руки, подвигая мне бокал с шампанским. Эдди совсем не изменилась, ни одной чёрточкой лица, ни одним изгибом губ. Искрящиеся, слегка прикрытые в лёгкой улыбке, глаза Эдди с любовью и интересом изучали меня.

Я молчал, небольшими глотками отпивая шампанское и вглядываясь в любимые черты. Все прошлое, все связанное с нами, тщательно спрятанное в глубинах души, вдруг ожило и вспыхнуло мощным фейерверком чувств и эмоций. Я буквально задыхался от восторга и счастья.

Эдди улыбнулась и взяла меня за руку. Её рука было тёплой и нежной:

– Ты боишься меня, Жорж?

– Нет. Я просто любуюсь тобой.

– Скучал по мне?

– Да. Сильно.

– Знаю.

– Откуда?

Эдди снова улыбнулась:

– Неважно. Важно, что мы с тобой увиделись. Пусть и ненадолго.

– Почему ненадолго? – напрягся я.

– Так нужно. Нам ещё не время быть вместе – Эдди наклонилась ко мне через столик. – Хоть ты прошёл Порог Смерти, ты ещё живой, ты ещё там, в том мире, мире живых. Ты просто стал другим.

– А ты?

– Я не знаю, ничего не знаю. Я просто живу здесь, в нашем доме, прихожу сюда, в кафе, вечерами и жду тебя. И знаю о тебе все. И помогаю тебе, как могу, советом, в основном – Эдди вновь расслабленно улыбнулась, словно сбросив груз с хрупких плечей.

– Я слышал тебя. Часто, во сне. Я знал, что это ты – сказал я.

Эдди благодарно слегка склонила голову.

– Это ты встречала меня, там, на уступе, когда я … умер? – спросил я.

– Да.

– А что это за место такое, ведь это не настоящий Бельтамо?

– Почему не настоящий? – удивилась Эдди. – Все настоящее: и я, и шампанское, и кафе и город – все настоящее. Ты знаешь, сегодня я постелила ту самую, нашу любимую бежевую шелковую постель, я знала, что увижу тебя и мне захотелось праздника.

Я сел на колени возле Эдди, обнял ее ноги и прижался к её тёплому животу. Эдди гладила меня по голове, мягко и неторопливо, как всегда, как умела только она одна. Потом наклонилась и её тёплые губы нежно прикоснулись к моему виску:

– Ты все тот-же мальчишка, добрый и ласковый. Я люблю тебя – прошептала Эдди.

Я в ответ только крепче прижал к себе жену.

– Тебе ещё нужно много сделать, Жорж. Ничего не бойся – продолжала шептать мне на ухо Эдди. – Дора присмотрит за тобой.

– Дора?! – я поднял глаза на жену.

– Глупый, Дора – это же я – Эдди поцеловала меня в губы. Её губы были тёплые и влажные, и пахли шампанским. – Ничего не бойся, Жорж…

Вспыхнули тысячи Солнц, и я растворился в них.

2

– Жорж! Нарси!! Да очнись ты! – кто-то от души влепил мне пощёчину и затряс за плечи.

Я открыл глаза: надо мной склонились знакомые лица: Тонни и Нэйти.

– Живой! Ты притворялся! – возмущенно завопила Тонни. – Сволочь! Как ты нас напугал!

Нэйти помогла мне сесть: