«Да. А что?» – я слегка напрягся.

«Ничего, – она искренне улыбнулась. – Просто я – счастлива!»

Мне оставалось только хмыкнуть, так как в этот момент вернулась Инна.

Сейчас же Его Императорское Величество, для которого, как оказалось, ни наши с Ниной рандеву в «Регалию», ни вчерашние, плавно перетекающие в сегодняшние приключения не были секретом, распалялся почём зря. Мне же оставалось только слушать, повинно молчать и гадать, в чём была причина этого вызова изначально. Перед тем, как… ну, в общем, в описание вчерашнего в исполнении красного как варёный рак государя Всероссийского мат вставлялся даже не через слово. Оно просто состояло из мата, но смысл сводился к тому, что про наши посиделки на троих – знал уже весь двор. Чем император был очень и очень огорчён, что и доводил до нас самым доходчивым образом. Причём, как мне показалось, утечка информации о свершившемся его раздражала куда более, нежели сам факт интимных утех дочерей.

* * *

Прячась за широкой и, как ей отчего-то казалось, монолитной спиной Кузьмы от волн отцовского гнева, Нина слушала матерные рулады отца вполуха, только запоминая слова, но не вникая в их содержание. С него ведь ещё станется спросить – что именно он говорил. Не сегодня, завтра или послезавтра, а совершенно внезапно, когда посчитает нужным, и вот если неблагодарный слушатель не сможет ответить на этот вопрос… вот тогда его ждёт самое настоящее наказание.

Девушка поморщилась, вспомнив, что забыла предупредить своего любимого о подобной особенности собственного папани. А затем едва заметно усмехнулась, ведь Кузьма у неё паренёк резкий, и с него станется повторить императору всё слово в слово… М-да. Надо обязательно предупредить, а не то – точно будет вторая серия.

Цесаревна тихонько вздохнула и покосилась на сжавшуюся рядом сестру, так же, как и она, разыгрывающую пантомиму «Нерадивая дщерь, застигнутая грозным отцом на горяченьком», в вариации «Подле благородного рыцаря». Поза десятая: «Он тоже виноват, но не очень!» С неудовольствием девушка отметила, что актрисой сестра оказалось получше, нежели она сама, что, впрочем, видимо, объяснялось тем, что в данный момент на душе у самой Нины действительно вовсю скребли кошки.

Весомова чувствовала себя очень и очень виноватой. И вроде бы всё получилось как нельзя лучше, затащив Инну в их с Кузьмой постель, она действительно добилась невероятно многого, вот только почему-то у неё было такое ощущение, что именно она внаглую изменила своему любимому человеку. Впрочем, с этим неприятным чувством следовало разобраться позже, хотя скорее всего, произрастало оно не из любовных утех на троих, в коих они провели прошедшие сутки и ночь, а из того, что во всём её тщательно продуманном плане существовало одно очень узкое и опасное место. Этакий Рубикон, после пересечения которого многое становилось ясным, но можно было и налететь очень по-крупному.

Нина, знала, что после нападения наёмников и похищения Андре, за её особняком было установлено самое что ни на есть тщательное наблюдение, и вот тот момент, когда «на стол» к её отцу лёг доклад о том, чем именно занимаются его младшие дочери с молодым Аватаром… был самым непредсказуемым и опасным. Многое в их с сестрой будущем зависело от того, как прореагирует на подобное непотребство Его Величество.

Никаких действий, собственно говоря, не последовало. Это было одновременно и очень плохо и очень даже хорошо, смотря с какой стороны посмотреть, но как минимум косвенно подтвердило определённые данные, переданные ей разведкой дома Лопатиных, что примирило её с сестрой, и что самое главное, они сейчас стояли здесь, все трое. В противном же случае вполне вероятен был очень неприятный исход.