Услышав фамилию, я вытянулась. Сердце сделало прыжок и ухнуло к пяткам. У меня даже ноги потяжелели! То, что Кортес и кто-то из Паркеров пили вместе, звучало слишком неправдоподобно.

– Не помню, значит, не было, – деловито изрек Габриэль и, дожевав пиццу, полез за новым куском в коробку, но Диего захлопнул крышку, закрыв ему доступ к еде.

– Все ты помнишь, – Родригес ткнул его в грудь банкой пива, из которой пил. – Колись, что у тебя общего с этим типом?

– Абсолютно ничего! – до последнего отнекивался Кортес, я же молилась, чтобы он разговорился. Одновременно старалась не подать вида, насколько мне интересен этот разговор. – Мне противно в нем все: особенно когда он ведет себя так, будто у него весь мир уже заранее куплен!

– Так значит, это правда? – подключилась Лаура, доделав лимонад и поставив его на стол перед нами. – Рассказывай давай, хватит скромничать.

– Да нечего тут рассказывать! – Кортес сел за стол, с неохотой пожал плечами, а друг протянул ему банку пива. – Было уже поздно, я шел домой. Ещё дождь полил прямо стеной! А тут он! Несся откуда-то с пляжа, весь такой всклокоченный, злой…

– Наверняка из-за очередной взбучки от отца, – вставил Диего, открывая крышку от коробки, приглашая друга угоститься, раз уж тот начал рассказывать.

Вне всяких сомнений, речь шла именно о Рэе. Я едва удержалась от расспросов. Тело не слушалось, стало ватное, будто чужое. Лаура предложила попробовать лимонад и налила в мой стакан, попутно рассказывая о том, из чего он состоит, но я не услышала ни слова, безотрывно наблюдала за Кортесом, пока он говорил, боясь упустить что-то важное.

– Почем мне знать, – Кортес только рад был оказаться в центре внимания, мы все слушали его, разинув рты. Я – внимательней всех. – Но выглядел он тогда паршиво! Мне даже жаль его стало, что ли…

– Паркера? Жаль? – хмыкнул Диего. – С чего вдруг!

– Да, клянусь! – Кортес даже перекрестился.

Я отсчитала дни, с неприязнью вспоминая то злополучное воскресенье. Именно тогда Рэй сначала предложил выйти за него, а потом ни с того ни с сего бросил меня одну на пляже. Так вот как он провел эту ночь! А мне на следующий день рассказывал, что не мог спать из-за меня.

– Ты узнал, что с ним случилось? – я не удержалась от расспросов и с опаской оглядывая остальных.

Надеюсь, мое любопытство ничем не отличалось от праздного. Никто из них не в курсе, что меня связывает с этой семьей. И судя по тому, как развиваются наши взаимоотношения, – это даже к лучшему.

– Нет, хотя несколько раз спрашивал, но он все отшучивался. Я не стал навязываться, да и больно надо! – Кортес полез за третьим куском пиццы. Удивительно, как он сохранял спортивную, подтянутую фигуру, поглощая при этом столько вредной пищи и алкоголя. – Он позвал меня в бар за компанию. Разве мог я знать, что этот бар окажется где-то у черта на куличках! Еле до дома потом добрался, за такси пол аванса отдал! Угощал он меня весь вечер, даже каким-то дорогим виски. Паршивое пойло, не люблю такое…

– Так что, вы так и сидели молча, и просто пили? – Диего смял в руке пустую жестяную банку и бросил в корзину с мусором, словно баскетбольный мяч.

– Нет, еще разговаривали о чем-то, не помню, о чем… я быстро напился, мы ведь даже не закусывали! – говоря это, Габриэль с еще большим аппетитом поглощал пиццу. – О! Вспомнил! Он спросил меня, был ли я когда-нибудь влюблен, а я дай сдуру и ляпнул, что у меня уже есть серьезные отношения.

– Ага, с правой рукой! – прыснул со смеху Родригес.

Я мельком взглянула на удрученный вид Лауры. Рассказ Кортеса перестал ее забавлять. И меня, собственно, тоже.