А между тем, пока Фома так себя внутри тревожил всеми этими мыслями, Вера предпринимает в его сторону атаку, отталкиваясь от его ответа.

– Посмотрите сами. – Следует хитрый ответ Веры, не трудно понять, что она этим от него добивается. – Откроете несомненно, Фома, свои глаза и загляните ко мне в рот. – Вот что стоит и подразумевается за этим заявлением Веры, уже принявшейся облизывать свои губы в предощущении самого для себя желанного, а для Фомы как пойдёт.

– Заглотнёт. – Пришёл к такому страшному для себя выводу Фома, ещё сильней зажмурив свои глаза, чтобы не быть проглоченным. И даже если это всё фантазия его дремлющего рассудка, он не собирается кому-то ни было заглядывать в рот. Это пусть стоматологи идут этим путём своего обогащения, а он выбирает свободу своего волеизъявления.

И тогда Вера заходит с другой стороны, запустив свою руку в его шевелюру. И пока наэлектризованного таким к себе подходом Фому пронзают токи, а заземлиться ему не дают коленки Веры, уперевшиеся в него, Вера делает вот такое замечание. – Какие у вас волосы мягкие.

– Это плохо? – на этот раз Фома не молчит, спросив.

– Смотря для каких целей их использовать. – Как-то туманно говорит Вера.

– Для ношения на голове. – С лёгкой иронией, а так-то про себя сильно серьёзно об этом говорит Фома, в другом качестве и не думавший о своих волосах. А вот к чему эта ворожея и возможно вся ведьма Вера хочет подвести его мысли, то у Фомы только нервно сгладывается от этих мыслей.

– Не очень они послушны в сторону укладки. Слишком они самовольны. – А вот на что в данном аспекте намекает Вера, то это Фома отлично понял. Хочет ему указать на то, что она в плане усмирить вашу, Фома, ретивость и анархизм, который вы называете свободой личностного волеизъявления, поднаторела, и она если что, то может взяться за плойку или же за выпрямитель волос, чтобы указать на своё место вашей личной своенравности.

– И что вы предлагаете сделать? – немножко растерянно спрашивает Фома.

– Укоротить. – Лаконично отвечает Вера, щёлкнув в тот же момент ножницами, тем самым дав понять Фоме, что этот вопрос не обсуждается. И если она так решила, то тут бесполезно с ней спорить, и будет так, как она сказала.

– Вам видней. – Фигурально махнув рукой на себя и на своё оболваненное рукой Веры будущее, Фома, так принимая неизбежное, углубился в свою дрёму так, что и не заметил, как процесс его стрижки и делания совершенно новым человеком из того лохматого пугала, каким он сюда прибыл, подошёл к концу.

Правда, привёл его в чувства не данный ему Верой сигнал об окончании его стрижки, а со стороны Радара до него вдруг доноситься крепкое такое недовольство и возмущение Радара, кто всякого, конечно, ожидал увидеть на своей голове, но только не такого, что на ней сотворила Далила. А Фома, будучи кровно и по интеллекту заинтересованным лицом с происходящим с Радаром – это ведь он подверг его критике за свою неспособность полностью довериться в первый раз встреченному человеку, а я вот смотри, полностью себя доверяю мастеру причёсок, и что тогда тут возмущаемся!? – открывает глаза и переводит свой взгляд на соседнее кресло с недоумевающим в сторону своего отражения в зеркало Радара. Кто руками нащупывает свой ёжик на голове и пытается понять, что это всё значит, и с ним ли?!