— Я бы хотел дочку. Такую же красивую, как ты, — прервал наше недолгое молчание.

Я не из стеснительных, но этим словам смутилась очень.

— И зачем ты только завела этот разговор? — продолжал он с улыбкой на лице. — Я теперь думаю только об этом.

— После разговора с ребятами, поняла, что мы никогда не обсуждали тему детей. Хорошо, что поговорили.

— Ты готова к замужеству?

— Это такое предложение руки и сердца? — рассмеялась я.

— Обижаешь. Просто хочу знать, что ты поняла за эти полгода, что мы живём вместе?

— Поняла, что ты абсолютно мой человек, — сказала с нежностью.

Он ответил мне взаимностью.

Внутри меня всё кипело от желания рассказать ему про беременность. Но хотелось сделать это как-то по-особенному, поэтому я притворилась, что хочу спать и попрощалась с ним.

После соревнований, мы планировали вместе прилететь на годовщину свадьбы его родителей. Мне казалось, что это лучшее событие, на котором можно сообщить такую новость-подарок. После разговора с Ираклием я больше не сомневалась ­— он поддержит меня в решении оставить ребёнка. А родители будут только счастливы этой новости. Я знала, что есть люди, которые любят меня, помогут и направят. А значит, я со всем справлюсь. Мы справимся.

Я нашла камеру, на которую мы записывали все значимые события, поставила на стул и села напротив неё. Я хотела очень много сказать каждому члену семьи, и Ираклию в особенности, но знала, что не смогу сказать в лицо. Поэтому решила записать всё на камеру и включить видеообращение в конце вечера в кругу родных.

Я говорила около пятнадцати минут, призналась во всём, что было у меня на сердце. И в самом конце я показала в камеру тест на беременность и сообщила им трепетную новость.

Я скинула это видео на флеш-карту и спрятала её в шкатулку.

Мне не терпелось увидеть их реакцию. Но больше всего — Ираклия. Всё внутри трепетало от мысли, какие чувства он испытает. Я была уверена в его радости, но толика страха, что он может предложить аборт, тлела в груди, ведь это бы значило одно ­— конец нашим отношениям.

Да и много других страхов было в голове на постоянной основе. Одна из них — я боялась стать, как моя мама. Боялась, что могу сломать жизнь и разбить сердце собственному ребёнку. И эти мысли сводили с ума.

Сейчас я чётко понимаю — мне нужно было с кем-то поделиться своей тайной, чтобы облегчить ношу. Но тогда я не видела в этом необходимости. Была уверена, что никто не способен успокоить мои мысли, кроме меня самой.

Когда прилетела в Москву, увидела Ираклия и оказалась в его объятиях, испытала умиротворение. Тепло его рук окутало меня с головой, и мне больше ничего не хотелось.

Из-за большого количества работы, он не прилетал к нам четыре недели. Целый месяц друг без друга — это было много для нас.

— Следующая твоя поездка сюда должна быть со всеми чемоданами, — произнёс он, сидя за рулём.

Он взял мою руку в свою и поцеловал тыльную часть ладони.

— Скучал? — поцеловала в ответ его руку.

— Очень. Без тебя квартира такая пустая. Без твоего смеха, танцев, завтраков и, — он отпустил мою ладонь, коснулся ноги и начал пальцами медленно скользить вверх по коже. — Без твоего запаха и тела. Просто схожу с ума, — прошептал вслед.

Я накрыла его руку своей и остановила игру, которая возбуждала. Впереди нас ждала часовая дорога, и я не хотела ехать оставшийся путь взбудораженная и неудовлетворённая.

— Алексей пообещал, что завтра на соревнованиях поговорит обо мне со столичными тренерами, — решила резко сменить тему разговора и успокоить нас. — Он уверен, что кто-то из них согласится взять меня к себе.