– Я смотрю, сегодня ты особенно многословен, – произнес Филин, понимая все, что я пытался ему донести. – Понятно… – произнес он, и снова я видел это разочарование в уголках его скривленных губ. Но звуки музыки завораживали меня больше насмешек Филина, а Оливковая Девочка, продолжая играть, смотрела на меня, улыбаясь одними глазами.

Внезапно всю эту идиллию нарушил чей-то душераздирающий вопль за стенами дома. Мы переглянулись с Девочкой, которая тревожно нахмурилась и поднялась. Следуя какому-то внутреннему зову, я тоже вскочил со своего места и, опережая ее, побежал к двери. Я смотрел по сторонам в поисках того, кто нуждался в помощи и помимо клеток с птицами, вдруг увидел возле причала клетку, которую почему-то не заметил раньше, – в ней сидел кот, орущий во всё горло. Я поспешил к нему на помощь, но, сделав несколько шагов, замер. Перед клеткой, а теперь уже и передо мной скрутилась в кольцо большая змея с поперечными черно-белыми полосками, которая шипела и никак не могла решить, кого укусить первым: меня или кота. Это замешательство дало возможность Оливковой Девочке догнать нас, и в ту самую секунду, когда змея сделала выпад все-таки в мою сторону, в ее шее оказался дротик с перьями на конце. Змея тотчас перестала шипеть и обмякла. Я обернулся. В руках Девочки была бамбуковая трубка, из которой вылетел дротик, и теперь змея распласталась перед нами полосатым носком, почти внушая жалость. Пока я стоял как вкопанный, Девочка, нисколько не смущаясь, взяла змею за хвост и втащила в дом. Она положила ее на стол Травнику, который пояснил нам, что в деревне уже привыкли к нашествию водных змей и что у всех всегда с собой есть дротик с усыпляющим веществом и трубка, с помощью которых они и обороняются, и ловят их, чтобы сцедить бесценный яд, а потом отпускают на волю. Он ловко открыл пасть этой страшной рептилии и нацедил яд в специальную банку. Девочка подошла к нему и осторожно макнула в красноватую жидкость шелковую нить. Я не понял, для чего она это сделала, а Травник лишь улыбнулся ей, переливая яд в маленькую колбу, запечатал ее сургучом и отдал Профессору, который с благодарностью принял этот ценный дар. Пока Травник упаковывал яд, Девочка положила змею в глиняный кувшин, плотно закрыв крышкой с отверстиями, и почему-то мне улыбнулась. Я видел, как она вспрыгнула на маленький плот и, отталкиваясь от дна длинным шестом, за считаные секунды оказалась возле клеток с птицами. Скоро она вернулась с разноцветными перьями в руках, отчего Филина передернуло, но она лишь перекинувшись парой слов с Травником, села возле огня и стала что-то мастерить. Спустя минуту, она протянула музыкальную подковку Филину, призывая его сыграть. Поначалу Филин хмурился, но Профессор перевел нам просьбу Девочки – «помочь ей» и Филин сдался. Инструмент сначала ворчливо задребезжал, но потом стал издавать свои завораживающие звуки. Пока Филин играл, поднимая и опуская брови, Травник объяснял нам, что, согласно древнему обычаю, все жители деревни делают амулет, который называется «Ловец снов». Он защищал спящих от плохих снов, в то время как хорошие, продолжая свой путь, снились людям. Многие приплывали в деревню именно за этим амулетом, который изготавливался согласно строгим традициям с учетом всего необходимого: прут особого дерева, шелковая нить, намытые в реке камни, перья живых птиц и определенное количество завязанных узелков, все, что надо для поимки ночных кошмаров.

Оливковая Девочка взяла гибкий прут дерева, соединила оба конца и посмотрела на меня. Хитро прищурившись, она подхватила кончик нити, разматывая большую катушку, и связала концы прута вместе. Через минуту в ее руках был круглый каркас, который она начала неторопливо оплетать толстой нитью. Закончив, она взяла шелковую нить, на которой уже высох яд змеи, и стала плести внутри кольца сеть, один за другим накладывая витки внутри круга. По мере плетения она нанизывала на нить маленькие красные камни, которые зависали как роса в паутине. Она что-то приговаривала, переплетая их между собой, превращая в узоры. Травник продолжил свой рассказ о том, как его внучка и изобрела «Ловушку Судьбы». Для этого она смачивала ядом водной змеи нить, из которой плела силки, куда, по ее мнению, и должна была попасть Судьба. Но Девочка не хотела ее отравить, а лишь одурманить, чтобы прежде чем Судьба уйдет из силков, человек успел бы выпросить у нее свое счастье. И люди старались заполучить эту «Ловушку Судьбы» даже чаще, чем «Ловца снов». Они верили, что с ее помощью смогут поймать