Я мотнул головой. Мне не хотелось с ним разговаривать. Тогда лечила хлопнул меня по плечу.

– Ничего, привыкнешь еще. А представь, каково мне: вскрывать мертвецов, чтобы узнать, отчего они умерли?

– Да? А вы не дожидайтесь, когда они сдохнут. Лечите живыми.

– Шутишь, да? – усмехнулся доктор.

– Нет, я серьезно. Лучше скажите мне, как знающий человек, что чувствует кролик, когда ему вспарывают брюхо?!

Я кивнул в сторону кровавого пляжа.

– А тебе и вправду хочется знать?

Доктор посмотрел на меня через пенсне, будто перед ним была муха.

– Тогда не робей! Попроси Ивана Прокопьевича, он привезет тебя ко мне в больничку, и я покажу тебе морг.

– Не нужны мне ваши мертвецкие.

– Боишься?

– Ответьте на мой вопрос.

– Изволь, – фыркнул доктор, – Тот кролик уже ничего не чувствует. Просто не успевает. Ведь прежде он умирает от разрыва сердца…

Я взглянул на мерзавца с ненавистью. Он напыщенно ухмыльнулся и, щелкнув себя по ляжке веточкой, которой отмахивался от насекомых, поспешил на помощь охотникам.

– Господа! – закричал рыжий доктор, – Кто-нибудь! Дайте мне самый длинный клинок!

***

Господа охотники возвращались с пляжа, раскуривая свои трубки и обмениваясь впечатлениями о проделанной работе. На их лицах сияли довольные улыбки, а перепачканная кровью одежда липла к ногам и телу. Такое впечатление, будто они заходили в кровавую реку по пояс. Тяжело ступая по песку, среди них шел и мой дядя, вытирая о штаны испачканный нож. Он выглядел уставшим и недовольным. Недовольным – в большей степени.

– Что не так, дядюшка? – поинтересовался я.

– Как тебе сказать, – ответил задумчиво он, – У каждой армии, пусть даже эта армия состоит из одних только кроликов, есть свой предводитель. Мы перебили их всех, но главаря среди них не было.

– Странно.

– Я тоже так думаю.

Все же, основная масса охотников была довольна произведенным кровопусканием, и господа весело переговаривалась:

– Славно порезвились, не правда ли?! – восхищались они.

– А вы видели, как я одним выстрелом уложил трех зайцев одновременно?!

– А я пятерых, не меньше!

– Господа! – раздался вдруг чей-то радостный возглас.

Охотники обернулись в сторону ковыляющего позади рыжего доктора. Он размахивал поднятой вверх рукою, сжимая в кулаке нечто.

– Смотрите, что я нашел!

Эскулап разжал руку и предъявил обществу свою невероятную находку. На его грязной от запекшейся крови ладони лежало с полдюжины крупных жемчужин. Господа удивленно присвистнули.

– Это и вправду жемчуг?

– Где же вы откопали такие сокровища?

– В песке! – гордо воскликнул доктор, – Да их и откапывать не надо. Они там повсюду, и шагу нельзя ступить.

Господа недоверчиво покосились на оставленный только что пляж. Мой дядюшка с досады ударил подвернувшуюся собаку и сдавлено простонал.

– А почему мы сами не видели?

– Не знаю.

– Вы шутите, – произнес Иван Прокопьевич, делая упор на последнем слове.

– Я говорю правду! Пойдемте, посмотрите!

Не замечая дядюшкиного неудовольствия, господа охотники вернулись обратно. Чувство любопытства пересилило и меня. Я оставил собак, и побежал в сторону пляжа.

Действительно, не пройдя и десятка шагов по недавнему полю сражения, я нашел первый жемчуг, лежавший возле убитого кролика. Очистив ее от грязи, я понял, что жемчужина была темно-бардового цвета. Я вытянул шею, отыскивая в толпе Ивана Прокопьевича. Тот, забыв про усталость, торопливо вспарывал брюхо очередному зайчишке и тряс его вверх ногами, в ожидании выпавшего вместе с внутренностями жемчуга. Подражая ему, господа охотники делали то же самое, и в скором времени уже вовсю набивали свои карманы кровавыми драгоценностями. Причем, никто из них даже не утруждался удалять с них песок или грязь. Так и совали в карманы, а потом и в охотничьи сумки.