Практичная Фредерика взяла неугодную обществу Лиз по той же причине, кому-то нужно было обеспечивать недостающим электричеством бойлер. Не в холодной же воде, в самом деле, мисс Арне мыться постоянно?! А холодильник? Кто-то должен был время от времени помогать ему холодить. Да и телефоном, пусть и проводным пользоваться куда приятнее, чем бегать каждый раз в театр уточняя какие-то мелочи. В театре телефон работал бесперебойно, об этом позаботился губернатор, отрубив от электричества все питейные заведения и публичный дом. Аргументируя тем, что пить и заниматься непотребством можно и в темноте!

Уже после двухмесячного совместного проживания мисс Арне прониклась искренней симпатией к Лиз. Девушка оказалась на редкость приятной соседкой и хорошим человеком в целом. А ещё у неё были золотые руки и сердце. Смастерив из оставшихся запчастей давно не работающих электрических приборов специальные накопительные блочки она заряжала их электричеством на случай своей долгой отлучки. Таким образом подсоединив их к идущей в доме проводке Фредерика могла не беспокоиться о том, что она останется без света, горячей воды, связи или замороженных продуктов.

А ещё она обожала театр. Фредерика могла часами репетировать перед девушкой один и тот же монолог, и та не выказывала никакого раздражения или усталости. Напротив, она с удовольствием слушала одно и тоже из раза в раз так же внимательно и вдумчиво, как и в первый. Делая дельные замечания и советуя подруге актрисе там, где та сомневалась в качестве своей игры или в необходимости паузы или повышенной, или пониженной интонации. Она помогала оттачивать той своё мастерство до идеала, словно вытачивая из не огранённого алмаза бриллиант.

Лиззи Перол стала самой близкой подругой Фредерике, если даже не сестрой. Она была её самым честным и благодарным слушателем. Самым близким и любимым зрителем, готовым отложить все свои дела чтобы выслушать девушку. Вот и сейчас распутывая провода, идущие из фотоаппарата, которыми она была обмотана с ног до головы отметив несвойственное мисс Арне шарканье ногами и громкое сопение она, пряча снисходительную улыбку произнесла:

– Ну ладно, я уже поняла, что у тебя что-то произошло и ты сильно не в настроении, театральная пауза выдержана, выкладывай давай, что стряслось.

Фредерика действительно намеренно прошла, громко шаркая ногами, привлекая к себе внимание, но сделала это скорее из актёрской привычки, во время обуревающих её страстей и эмоций быть в центре всеобщего внимания, нежели из желания досадить Лиз. Она не хотела срываться на ней, не хотела вымещать на подруге то, что заслуживали другие. Именно поэтому она и сопела так громко, пыталась подавить в себе эгоистичную потребность вывалить всё это на близкого ей человека, который всегда под рукой и всё стерпит.

– Рассказывай уже! – нетерпеливо потребовала Лиззи сматывая провода и откладывая их в сторону, она уже высвободилась из их плена и сейчас закинув себе на шею толстый шнурок профессионального фотоаппарата проверяла его работу, делая пробные кадры. – А то глядишь, неровен час и тебя разорвёт от всего того, что ты сдерживаешь сейчас в себе. А у меня нет ни малейшего желания потом оттирать твой внутренний мир от стен и пола!

Получив столь заманчивое предложение повторно Фредерика вывалила всё что мучило её на протяжении этого дня на Лиз. Та в ответ лишь ухмыляясь качала головой. Когда девушка возмущалась она выглядела очень забавно, как ощетинившаяся маленькая пантера, с одной стороны разъярённый хищник с другой опасности он не несёт. И в тоже время она была особенно прекрасна, в этой своей ипостаси, словно неземная воинственная богиня. Как Фредерике удавалось совмещать в себя столь не совместимое Лиззи не понимала, но списывала это на природное обаяние актрисы.