– Э-э, вы куда? – крикнул гаишник, когда, погрузив носилки с травмированными в аварии женщинами, мы собрались уезжать. – А этого не заберете?

Он показал на труп водителя в машине.

– Не заберем, – отрезала фельдшер. – Вызывайте труповозку, пусть в судмедэкспертизу сразу везут.

– Ну, с этой бабой работать можно, – думал я, держа курс в областную больницу. – Такая хоть кого на место поставит. Интересно, другие фельдшера такие же решительные, или будут сопли мотать.

– Я смотрю, ты парень бывалый, не скажешь, что первый день на скорой помощи работаешь, – неожиданно заговорила со мной женщина.

– Ну, да было дело, работал немного, – нехотя признался я.

– Вот и отлично, – обрадовалась собеседница. – Много объяснять не придется.

Я кивнул, остаток пути до города мы ехали молча. Фельдшер изредка поглядывала в окошко, как там поживают наши травмированные женщины. Но там за ними пристально наблюдал Михаэль. Так, что мы без приключений добрались до больницы и довольно быстро сдали наших пациенток в приемный покой.

Я уже сидел в машине, когда в кабину забралась Гертруда Карловна.

– Зашла в диспетчерскую, у нас два вызова, довольно удачно, по пути, так, что рассиживаться некогда, поехали, – сообщила она.

– Что за диспетчерская? – не удержался я от вопроса.

– У нас в ЦРБ восемь амбулаторий, в трех из них открыты пункты скорой помощи, а ставок диспетчеров нет, поэтому в центральной районной больнице сидит диспетчер, принимает вызова со всего района и нам передает. Вот так хреново мы живем.

– Понятно, – подумал я. – Вы, Гертруда Карловна даже не представляете, как хорошо живете. Пройдет всего лишь пятьдесят лет и от этих амбулаторий останутся только рожки да ножки в виде пары фельдшерско-акушерских пунктов без персонала, а о скорой помощи вы забудете вообще.

Как только мы выехали из города, Михаэль просунул свою голову в окошко и начал болтать с фельдшером по-немецки.

– Мда, если планирую здесь жить, придется учить язык, иначе буду вечным иностранцем, – думал я пока мои спутники бодро шпрехали на дойче.

– Сейчас будет поворот налево в Новый поселок, смотри не пропусти, – предупредила меня фельдшер.

– Не пропущу, бывал тут уже с Миллером, – ответил я и сбавил скорость.

– Так, ну, где тут двенадцатый дом? – с этими словами я начал поворачивать, торчавший на потолке кабины рычаг верхней фары.

– Ага! Вижу! – воскликнула фельдшер, когда луч света показал нужный номер и вместе с Михаэлем, тащившим укладку быстрым шагом направилась в дом.

Через десять минут санитар вернулся и, взяв еще одну сумку из машины, снова ушел в дом.

Еще через двадцать минут он вышел из дома и подошел ко мне.

– Слушай, Александр, тебя Гроссман зовет, что-то у нее не ладится с электрокардиографом.

Я негромко засмеялся.

– Михаэль, а я, что специалист?

– Ну, ты же ей сказал, что работал уже на скорой помощи, может, что-то волокёшь в этом деле.

Тяжко вздохнув, я заглушил машину и выбрался из кабины. Пойду, посмотрю, вдруг, действительно, что-то смогу подсказать.

Когда зашел в дом, первое, что привлекло внимание, это запах корвалола, казалось им пропитано все вокруг.

На небольшой кухне, куда я попал, выйдя из сеней, за столом сидел пожилой мужчина лет шестидесяти. Вроде бы не очень трезвый. Он глянул на меня равнодушным взглядом и отвернулся.

Шедший сзади Михаэль, нетерпеливо толкнул меня в спину. После этого, я уже без лишних политесов повесил свой полушубок на вешалку у дверей и прошел в комнату мимо непонятного мужика.

Мда, похоже, жители этого дома особой аккуратностью не отличались. Хорошо, хоть запах корвалола немного перебивал ароматы помойного ведра.