Чем ближе мы подъезжали к новому дому, тем сильнее напрягался я, поскольку впереди виднелось огромное количество хорошо одетых девушек, сидящих на коленях.

– Наложницы твоего величества радостно встречают своего повелителя, – с гордостью сказал Рехмир, показав рукой на эту толпу, даже без моего вопроса.

– Как-то их многовато, – удивился я, – ты уверен, что тут нет лишних?

– Конечно нет, – парень удивлённо посмотрел на меня, – к тому же тут нет ещё и детей твоего величества.

Сердце сделало в моей груди быстрый перестук.

– Каких таких детей, Рехмир? – изумлённо спросил я.

Парень покраснел, замялся, но ответил:

– Мой царь, когда мужчина возлежит с женщиной, обычно после этого появляются дети.

– Так бл…ть, сам процесс мне и без тебя хорошо известен, но когда появились дети? – Моему изумлению не было предела, особенно оттого, что я впервые узнал об их существовании.

– Через девять месяцев, как положено. – Он не понимал меня. – Твоё величество ведь лишал девственности девушек, после того как они попадали в его шатёр.

Это мне тоже было и без него известно.

– Ты не понимаешь? – Я посмотрел на него, и он правда не понимал. – Мне почему об этом не сказали?

– Зачем? – удивился он. – Это же дети от наложниц, а не жён твоего величества, они не имеют никаких прав.

Я тяжело вздохнул.

– И сколько их?

– Около десяти или двенадцати, я не считал точно, – отмахнулся он от меня, словно речь шла о мухах, а не детях.

– Ладно, разберёмся. – Сердце в груди отчаянно билось, это был первый мой залёт за всё время, поскольку обычно я не доводил с девушками отношения до того, чтобы у нас появлялись дети, ведь это ответственность и, самое главное, покушение на состояние семьи. Отец бы такого точно не понял.

Наконец наша процессия подъехала к дому, и вперёд вышла госпожа Исида.

– Приветствуем героя славных битв, нашего царя Менхеперру, – с низким поклоном поприветствовала меня она, – наконец он вернулся домой.

– Госпожа Исида, – я спрыгнул с колесницы и не дал ей опуститься на колени, как это сделали все вокруг, – я не забыл ни того, как были отданы драгоценности, которые были мне нужны в трудный час, ни помощи при лечении рабов, так что прошу, не нужно преклонять колени.

Женщина, в уголке глаз которой появились слёзы, склонила голову и пожала мне руки, которыми я удерживал её на весу.

– Рада, что мой сын вернулся, – твёрдо сказала она, – наложницы твоего величества также рады приветствовать своего повелителя.

Я пробежался по лицам нубиек, керминок и прочих, которых уже честно забыл, но в глазах каждой была надежда и страх, что я не обращу внимания именно на неё. В одном из рядов мой взгляд наткнулся на Хумай, и сердце в очередной раз вздрогнуло, но старая страсть уже не была такой сильной, как тогда, поэтому я не стал бросаться к девушке, лишь спокойно обратился к госпоже Исиде:

– Сегодня-завтра мы будем заняты делом, устраивать войско, после этого распоряжаюсь организовать пир для всех в поместье. Для слуг и рабов будут выделены отдельные навесы, каждый получит благодарность от царя за свою работу. Также рассчитываю на то, что госпожа Исида и дальше будет заботиться обо мне, но уже в царском дворце, – с намёком обратился я к ней.

Мама Менхеперры удивилась, но вида не подала, лишь склонила голову и повела меня к девушкам.

– Я привёз подарки всем, – я обвёл взглядом девичьи лица, с надеждой и трепетом обращённые ко мне, – никого не забыл. Вам не о чем волноваться, мои дорогие, ваш господин ни на минуту не забывал о вас.

На лицах появились облегчённые, но пока ещё несмелые улыбки.

– Вечером за ужином вы расскажете, как соскучились по мне, – улыбнулся я в ответ, – пока же покажите мне детей.