– Это только первый день, Рехмир, – напомнил я ему, – увидишь, как новость распространится дальше, сколько старых знакомых у тебя окажется, даже если ты их видел раньше всего лишь раз в жизни.

– Пожалуй, я приму предложение дяди и возьму его охрану, – вздохнул он, – иначе просто невозможно передвигаться по городу.

– Пока договариваешься, дам тебе свою, четверых легионеров будет достаточно, чтобы тебе не досаждали.

– Благодарю, мой царь, – Рехмир прижал руки к сердцу и склонил голову, – я как-то не ожидал, что всё так резко свалится на меня.

– Если ты готов, собирай вещи, мы поужинаем и рано ляжем спать, завтра утром выступаем.

– Конечно, мой царь, – согласился парень, – Танини как раз закончит подготовку договорённостей и перепишет их набело.

Он напомнил мне о деле, как раз связанном с переговорами.

– Хопи.

Центурион подошёл к нам и поклонился.

– Неси, скажи, чтобы выступал, – приказал я.

Он склонил голову и молча вышел из зала.

***

Утром, хоть я и не хотел особо никого будить, на завтрак и проводить меня вышло всё семейство Усерамона с ним во главе. Прощаясь с каждым, я что-то дарил в благодарность за гостеприимство. Для парней это было оружие, для девочек – красивые драгоценные вещи. Его жене я преподнёс прекрасный дорогущий усех, специально купленный для неё вчера Хопи в царских мастерских. Женщина сразу оценила его стоимость, поэтому кланялась и благодарила меня, говоря, что для неё было честью принимать меня в своём доме. Попрощавшись с ней, я подошёл к Усерамону.

– Тебе я уже сделал шикарный подарок, – хмыкнул я, когда он низко мне поклонился, – отработай сначала его.

– Я приложу все свои силы к этому, мой царь, – серьёзно заверил меня он.

– Тогда присмотри за Бенермерутом, чтобы он справился с выбором и благоустройством моих покоев во дворце, – попросил я его, – я оставляю ему на помощь пару контуберний, но всё же ты лучше знаешь местные расклады.

– Конечно, мой царь. – Усерамон склонил голову.

Попрощавшись с семьёй бывшего визиря, я подошёл к отдельно стоящим у колесниц Бенермеруту и Танини.

– Рассчитываю на тебя, – обратился я к воспитателю, – за любой помощью обращайся к Усерамону.

– Конечно, мой царь, – тот склонил голову, – к возвращению твоего величества я подготовлю всё нужное с учётом безопасности.

– Да, это мы с тобой проговорили, – согласился я, – отдельная кухня, присмотр за всеми поварами и слугами, в общем, я тебе уже всё это рассказывал.

– Пусть боги будут благосклонны к твоему величеству, – склонил он голову, – буду ждать возвращения моего царя.

Я повернул голову к смущённому парню, который, чувствуя торжество момента, переминался с ноги на ногу, явно чувствуя себя неудобно. Чтобы ему помочь, я снял с себя один браслет и протянул ему.

– Держи рот на замке, и твоя жизнь будет прекрасной, – сказал я.

– Твоё величество всегда может на меня рассчитывать! – пламенно закричал он, так что мы с Бенермерутом переглянулись и улыбнулись. Я почему-то почувствовал себя в этот момент глубоким стариком.

– Держись Бенермерута, помогай ему во всём, – сказал я напоследок и, не слушая его ответа, поднялся на колесницу. Рядом встал Рехмир, и мы в сопровождении моей охраны выехали за ворота, попав снова в огромное скопление народа. Но в этот раз я был уже подготовленным, так что рабы Усерамона выкатили за мной большие тележки с лепёшками, я объявил о скорой череде собственных свадеб, грандиозных праздниках по этому поводу для всего народа Египта и как задаток преподнёс свежий хлеб.

Люди, услышав о халяве, тут же переключились на тележки, где стали раздавать лепёшки по одной в руки, что позволило мне выехать на дорогу и спокойно покинуть город. Раздача хлеба оказалась отличной идеей, хотя придумал это не я.