– Я не знала об этом, – взволнованно ответила Хорда, размышляя, как ей поступить.

Если она задержится в Архиве на несколько часов, то может потерять Фаняшу, так и не успев даже предпринять попыток для её спасения. А если не сдаст серебряный шар, то все её воспоминания, весь накопленный опыт, то есть вся её жизнь, исчезнут вместе с её развоплощением.

– Я могу это сделать, – твердо сказал Воридокс, подлетая ближе. – В нашем мире это в порядке вещей, – сухо добавил он, отвечая на подозрительный взгляд Хорды, – Если Архангел сам не имеет возможности передать серебряный шар знаний и воспоминаний в Архив, за него это делают другие.

Хорда молчала.

– Я могу это сделать. Решайте сами, – добавил Воридокс и отвернулся, демонстрируя намерение улететь.

– Вы пойдёте на это ради меня. Но зачем?.. Я согласна, – торопливо произнесла Хорда, сделала глубокий вдох, с нежностью и бесконечной грустью посмотрела на серебряный шар и протянула его Воридоксу.

– Прошу Вас, передайте это в Архив, – дрожащим голосом произнесла она. – Благодарю Вас за желание помочь.

Воридокс уверенно и осторожно взял шар так, чтобы не коснуться рук Хорды, бросил на неё многозначительный взгляд и стремительно полетел вперёд по широкому коридору, исчезая в тёмно-синей дали.

– Фаняша, милая, ты спишь? Ты меня слышишь? – прошептал встревоженный голос над самым ухом Ангела.

Девочка узнала родной голос Учительницы и неспешно, осторожно начала приоткрывать глаза, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в ставшей привычной темноте.

– Фаняша? – удивлённо повторила она за голосом, словно впервые услышала это имя. – Фаняша… Это я? Где я? Что со мной? – залепетала она, на мгновение забыв, почему вокруг неё такая чёрная пустота.

С силой зажмурившись, она резко открыла глаза, казалось, чуть шире прежнего, но снова ничего не увидела. Тьма оставалась неизменной, ощущение опустошения обволакивало, провоцируя необъяснимую подступающую тревогу. Вместе с нарастающим волнением нахлынули воспоминания, увлекая её внимание в мир памяти и воображения. Учительница находилась рядом, не торопя Фаняшу, давая ей возможность осторожно прийти в себя, вспомнить, что с ней происходит.

Девочка представляла, что оказалась в центре огненно-красного вихря. Внутреннее зрение продолжало воспроизводить цвета и яркие образы. Вокруг неё с разной скоростью кружились картинки недавних событий, словно ворох фотографий. На каждой – замершее изображение, напоминавшее о важном. Когда Фаняша останавливала внимание на чём-то одном, выбранная картинка оживала.

Некоторое время Фаняша неподвижно и внимательно рассматривала пролетающие кадры, потом вытянула вперед руки и ловко выхватила из потока два случайных изображения. В правой руке оказался Человек Дэниэл, в левой его Ангел Эльдорэль.

Она с интересом посмотрела на обоих и остановила взгляд на правой, с изображением Человека: мальчика с прикрытыми, словно от усталости, глазами и болезненным выражением на худом, хоть и красивом лице.

– Как это могло с ним случиться? – с грустью подумала она. – Дэниэл, такой красивый и сильный Человек. И оказался в коме… Как поддался? Почему Эльдорэль его не уберёг, а подверг такому испытанию… Помню, как образ Дэниэла использовали в Школе Ангелов в качестве экспоната для демонстрации особенностей человеческого восприятия действительности: показывали и испытывали на нём силу трёх ветров, трёх видов реакции на различные ситуации. Мне казалось, что он страдает от этого. На мой взгляд, это несправедливость, мириться с которой я не согласна.

Фаняша вспомнила, как на первой же встрече испытала острое желание помочь Дэниэлу, спасти его от участи быть школьным экспонатом. Искренне и страстно она захотела подарить ему настоящую жизнь, в которой он снова смог бы наслаждаться звуками, запахами, вкусами, всеми невероятными чувствами и яркими ощущениями мира, доступными только Человеку.