– У Ваньки как дела?

– Да нормально. Тоже скоро срастётся с этой железякой. Да, вот ещё что. Ты никому ничего не рассказывай здесь. По опыту знаю, что хочется выговориться и поделиться этой своей бедой. Если надо будет, звони мне в любое время.

– Я Гале уже рассказала о своих подозрениях. Но она вроде верная подруга.

– Как говорится, верная подружка – только мать да подушка. Ну и я ещё. Кстати, насчёт этой Гали я бы обольщаться не стала. Я помню, она передавала от тебя лекарства для моей матери, а у тебя тогда непростой период был в жизни да ещё проблемы со здоровьем. Так вот, я сказала, мол, Лерка там мучается. А она мне так злобно: «Что вы все за неё переживаете? Она вся в шоколаде». Завидует она тебе.

– Ну вот, мы почти и приехали.

Машина въехала во двор и остановилась у гаража. Сергей вышел встретить мать и её подругу.

– Ух ты, какой ты стал! Привет!

– Здравствуйте, давайте я чемодан ваш возьму. Мам, его наверх?

– Да, отнеси, пожалуйста. Лен, проходи.

Сверху спустился Алексей.

– Лена, какими судьбами? – спросил он.

– Да вот, на конференции тут была неподалёку. Дай, думаю, навещу свою школьную подругу.

– Я же тебе говорила, – сказала Лера, обращаясь к Алексею.

– Ничего не поделаешь – ранний Альцгеймер, – отшутился Алексей.

– Я всё заранее приготовила, так что остаётся только разогреть. Через полчаса жду всех на ужин, – сказала Лера.

На следующее утро Лера уже пила кофе, когда на кухне появилась Лена.

– Доброе утро! Я всё проспала. Где народ?

– Серёжка к другу уехал на недельку. Лёшка на работе. Тебе кофе сделать?

– И какой-нибудь бутербродик. Ты же знаешь, я на диетах не сижу.

– Не проблема. Вот сыр, ветчина, творог, варенье… Что-то мне вдруг вспомнилось. Свекровь моя, когда к нам сюда приехала в первый раз в голодные девяностые, это когда в Москве было шаром покати, всё восхищалась поначалу ассортиментом продуктов, одежды… Ну я старалась тут, готовила. А потом начались голодовки, бойкоты, всё ей мерещилось, что её оскорбляют и унижают. Потом, когда она уже уехала, в Москве сестра её встретила в аэропорту. Ну сестра её спросила, как она съездила, вкусно ли кормили. И знаешь, что она ответила? Монотонно!

– Да уж, свекровь у тебя тяжёлый человек, с определёнными отклонениями. Да там и её мать была не в себе, судя по рассказам. Это я к чему всё говорю. У Лёшки твоего наследственность нехорошая.

– У Лёшки, может, и не самый лёгкий характер, но он на неё совсем не похож.

– Знаешь, ещё задолго до открытия генетики, в старину, перед вступлением в брак устраивали смотрины, с родителями знакомились… Традиции-то, они веками проверены.

– Ты лучше скажи, как тебе Лёшка показался за ужином?

– Если честно, не понравился он мне совсем. Я не буду ничего придумывать. Знаю, что ты сильный человек, поэтому скажу правду. Зрачки у него сужены, руки трясутся, отвечает невпопад. Мне, конечно, трудно поставить диагноз, надо было бы подольше понаблюдать. Ясно одно, что он находится в страшном напряжении. С ним ничего необычного не происходило в последнее время, ну, аварии какие-нибудь, неприятности по работе?

– Ты меня пугаешь. Были две аварии почти что подряд. Один раз в него кто-то въехал на круге. Он только отремонтировал машину, потом сам задел какого-то скутериста. Хорошо, что у того всё обошлось ссадиной на ноге.

– Вот видишь. Даже за рулём он где-то в своих мыслях. Он ведь и с нами за столом вроде физически присутствовал, а на самом-то деле был мысленно где-то в ином месте. А уж как он сбежал при первой возможности, – я про это не говорю. Пугать я тебя совсем не хочу, но если это то, о чём думаю, то всё может очень плохо кончиться.