– Его убили.

– Да… Что ж… Мне об этом ничего не известно. – Присцилла отвернулась, вставляя сигарету в мундштук. – Встречались мы на нейтральной территории, а общаться как-то не приходилось. Сами понимаете, были занятия и поинтереснее.

Макс прикусил щеку, чтобы не краснеть, когда на нем остановился женский взгляд из-под ресниц. Вайтфилд была привлекательной, а еще чем-то напоминала Фанни…

– Когда вы виделись с лордом Стоуном последний раз?

– Что ж, инспектор Уор-рд, – мягко прорычала Присцилла, – дайте подумать.

Она чуть развернулась к нему, отчего еще сильнее стало заметно декольте. Макс буквально чувствовал, как она разглядывает его, и ему ужасно захотелось прикрыться, хоть он и так был одет. Обычно ему стоило только вспомнить о работе, как взаимодействовать с женщинами становилось проще, но теперь воспоминания о Фанни назойливо лезли в голову – о том, как она целовала его и… Хадс!

«Флин! Срочно думай о чем-то другом», – посоветовал внутренний голос. Вот только о чем? Может, о Баррете? Зачем он вернулся? А еще этот Глиф и символ философского камня… Хорошо, что его заметил Мортимер. Хоть он и сказал, что знак может быть случайным, но раз ни Грей, ни его племянница не смогли выделить этот символ, значит, он был достаточно редким и вряд ли простое совпадение. А Лира помогла в другом, она указала на возможную свидетельницу. Лира вообще хорошо справлялась. Если бы Макс мог вести себя рядом с ней не как придурок, он обязательно похвалил бы ее…

– Кажется, мы виделись за несколько дней до его гибели, – наконец ответила Присцилла. – Точно не скажу, но это была короткая встреча. Он быстро закончил…

Макс поперхнулся, а Рие прыснул.

– Мне жаль, мальчики, но помочь мне нечем.

– Что ж… Благодарим за содействие. Если что-то вспомните…

– Обязательно прибегу к вам, инспектор Уорд.

Казалось, Вайтфилд специально флиртует с ним, чтобы что-то скрыть… А еще почему она так отреагировала на Рие? Может, она связана с лабораторией? Или ее волнение вызвано чем-то другим?

– Она что-то скрывает, – буркнул Макс, останавливаясь у экипажа.

– По-моему, она просто недолюбливает кирпичей, – усмехнулся Рие.

Макс вздрогнул. Он даже мысленно не мог заставить себя называть людей «кирпичами», а Рие говорил это вслух, к тому же говорил о себе…

– Ты удивишься, дорогой напарник, – Рие ухмылялся так, будто рассказывал забавную историю, – как много людей шугаются нас, увидев одни только белые волосы. Нас охотно жалеют на расстоянии, но, оказавшись рядом, трясутся только за свои шкуры. Мы ведь сумасшедшие, мало ли что.

Конечно, Макс не был слепым и понимал, что многие действительно опасаются бывших узников, но то, как реагировал на Ришара Гэбриел или Присцилла, отличалось… Было что-то в их поведении…

– Так что, – продолжал Рие, – думаю, иногда тебе стоит одному ездить на опросы и оставлять кирпич на рабо…

– Ты не кирпич! – резко прервал его Макс. – Ты человек, ты мой напарник и ты спалил мой омлет! Так что думай лучше о том, что тебе придется учиться готовить, и залезай в экипаж!

Рие улыбнулся. Не как обычно, как-то иначе, как-то… тепло. Макс же старался делать вид, что ничего не случилось и он ни капли не переживает за Ришара и его оставшуюся привычку не считать себя человеком.

– Инспектор Уорд, – констебль обошел лошадь, готовый вернуться на козлы, – мы уже возвращаемся?

– Нет… Точнее… Вы знаете, где находится Баррет манор?

Констебль помрачнел:

– Не первый год катаюсь, и эту обитель зла знаю… Значит, туда?

Макс кивнул. От одной фамилии настроение испортилось сразу у всех, даже у констебля. Но перечить приказу он, конечно, не стал. Рие тоже молча залез внутрь экипажа, Макс устроился напротив. Он приоткрыл шторку на окне и всю дорогу бездумно пялился наружу, давая разуму отдохнуть. Почему-то казалось, что разговор предстоял сложный.