– Ишь, чего захотел! На страхе много не наработаешь! – скептически заметил Писаренко.

– Все так! – согласился Градов. – Поэтому на Виктора, за спиной которого было три «результативных ходки» в наш тыл, в Берлине очень рассчитывали. На следующий день после инструктажа у Кальтенбруннера его и Дуайта на специальном самолете из особой эскадрильи Гиммлера перебросили в Смоленск, а 20 июня сорок третьего года высадили в Подмосковье. С того дня агентурная группа «Иосиф» – такое кодовое название ей дали гитлеровцы, приступила к работе в Москве. После того как Виктор с помощью Смерша «успешно завербовал» дядю, он принялся регулярно снабжать Берлин стратегической дезой. В германской разведке на него буквально молились. Гиммлер не раз объявлял «Иосифу» личную благодарность за успешную работу. Но ни он, ни Кальтенбруннер так и не догадались, что Виктор работал на другого Иосифа – Иосифа Сталина! – пошутил Градов и хитрющим взглядом пробежался по подчиненным.

– Георгий Александрович, все понятно! – заявил Сердюк и заверил: – Мы еще раз подумаем и найдем ход, как вывести Гастролера на чистую воду!

– И сделать это надо поскорее! – закончил совещание-урок Градов.

Он не прошел даром и дал толчок мыслям Сердюка. По дороге в свой кабинет в его голове уже зародилась, пока еще не до конца оформившаяся, свежая идея. Торопясь подкрепить ее, он позвонил Гольцеву и спросил:

– Виктор Александрович, где Кочубей?

– Только что был здесь, – доложил тот.

– Найди, и оба ко мне! – распорядился Сердюк, сложив документы в сейф, прошел к окну.

За ним в неспешном хороводе кружились снежинки, их завораживающий танец погасил сумятицу мыслей, и внезапно возникшая идея стала приобретать конкретные очертания новой оперативной комбинации. Ему уже представлялась цепочка мероприятий, которые бы сдвинули с мертвой точки проверку старшего офицера оперативного отдела штаба РВСН подполковника Сергея Митрова, ставшего основным подозреваемым. Стук двери прервал его размышления. В кабинет вошли Гольцев и Кочубей, в их глазах читался один и тот же вопрос: ну, как?

Сердюк не стал распространяться о содержании совещания у Градова и, кивнув на кресла, озадачил Кочубея вопросом.

– Коля, как твой английский?

Тот замялся и неуверенно ответил:

– Трудно сказать… Последний раз работал год назад.

– Ничего, мы тебе хорошенькую американку подведем, вечерок-другой постажируешься и сойдешь за стопроцентного янки, – повеселел Гольцев, сообразивший, что разбор «полетов» у Градова прошел без «стрельбы навылет».

– А нос куда дену? – буркнул Кочубей.

– А что, нос как нос. Нам только остается завидовать – не так ли, Виктор Александрович? – пошутил Сердюк.

Гольцев хмыкнул, с сомнением покачал головой и сказал:

– Не знаю, не знаю! Уж больно он на американца не похож! Если только под какого-нибудь Пейсаховича выдать, их туда много свалило.

– Пейсахович?! Никогда! – вспыхнул Кочубей.

– Не Пейсахович не Пейсахович! Остынь, казак! Надеюсь, потомок янычар или черкесов тебя устроит? – предложил Сердюк.

– Если только прикажите, Анатолий Алексеевич, только зачем? – сдался Николай.

– Попробуем тебя как американца «подвести» под Митрова.

– Классная идея! – ухватился за нее Гольцев.

– Меня?! Под Митрова? – усомнился Кочубей. – Он ведь не пацан, и если завязался с церэушниками, то как меня легендировать перед…

– Чего заранее гадать? Подставишься, а там видно будет!

– Погоди, Виктор Александрович! Николай прав: так, с налета, можно и дров наломать, – осадил Сердюк, и в кабинете возникла долгая пауза.

Подстава, о которой шла речь, была одной из самых сложных и острых оперативных комбинаций, которую как контрразведка, так и разведка использовали в тайной войне против друг друга. В случае успеха она позволяла обеспечить перехват Гастролера на подходах к резидентуре ЦРУ, не допустить его вербовки, а главное – исключить утечки секретов «Тополя». Но она имела смысл в том случае – и тут Кочубей сто раз был прав – если Гастролер еще не вышел на прямой контакт с американцами.