Предложение было заманчивым, особенно учитывая весь тот бардак, что творился на кухне, только вот дамочка вряд ли рассчитывала на труп. Так что пришлось соврать.

– Да мы просто блестим чистотой.

Девчонка слегка переменилась в лице. Вероятно, возможность халявы должна была покорить мое сердце, а теперь она просто терялась в догадках, как быть дальше. И все же она не была сломлена.

– А ваши родители дома?

О, Боже, как мне хотелось ее убить. Одним трупом больше, одним трупом меньше…. Никакой разницы….

– Нет.

– А когда они будут?

Осознавая, что по определенным обстоятельствам такое вообще вряд ли возможно, я ответил вполне беспринципно:

– Думаю, что нескоро.

– А ваша супруга?

– Я не женат.

И тут ее осенило.

– А хотите, я буду вашей женой?!

Да, такое предлагают нечасто, и все же мне пришлось ответить:

– Нет.

Вот теперь я убил ее наповал. В ее необъятном мозгу никоим образом не могло уместиться понимание такого отказа. В ее глазах неотвратимо читалась бесконечная мысль:

– Ну как же так???

И покуда ее застопорило на этом конфузе, я смело вырвал дверь из ее плена и был таков.

Однако даже после такого успеха мне как-то не хотелось возвращаться на кухню и всматриваться в залитый кровью интерьер. Так что я предпочел сидеть под дверью, периодически заглядывая в глазок с надеждой, что парализованная моей неприступностью мадам в скором времени отчалит.

Минут через двадцать наконец-то объявился Толик, и к нашей общей радости дамочка к тому моменту убралась восвояси.

– Тебя только за смертью посылать….

Впрочем, когда я извлек из пакета покупку, претензии умножились:

– А что другого не было?

Толик не понял вопроса и ответил:

– А че?

– Ну, типа обычной пленки не было? Зачем ты купил с зайчиками?

– Да так прикольней.

– А мы детский утренник, по-твоему, готовим?

Спорить можно было до потери пульса, только вот с трупом нужно было что-то решать. Двойными усилиями мы завернули тело в полиэтилен, и, позабыв про всяческий радикулит, напряглись и дотащили до балкона, а уж там, помогая себе пузом и коленями, спихнули его за борт. В темноте не было видно падения. Но мы услышали глухой шлепок, сообщивший, что Фролов нырнул в сугроб. Только вот все еще только начиналось. Мне удалось найти в кухонном шкафу старый мешок из-под картошки. В него мы запихали остатки полиэтилена, сковородку, некоторые другие вещи, заляпанные кровью.

– Теперь возьми тряпку, – сказал я Толику, – и вымой кухню.

На этот раз мой приятель и соучастник не спорил. Сам же я отправился избавляться от мешка, скопившего в себе улики преступления.

К ночи похолодало, но все же погода была хороша. Быстрым шагом я добрался до контейнера и бросил в него мешок. Других дел на мусорной свалке не предполагалось, и я побрел обратно.

По пути мне страстно захотелось посмотреть ввысь, туда, где мирно и непринужденно сверкали звезды. Среди бесчисленного множества я отыскал то, что знал – созвездие Ориона. Негусто, но со вкусом.

А еще мне захотелось, чтобы где-то там кто-то такой же, как я, так же смотрел в небо и думал, что он вовсе и не одинок во Вселенной. Иногда мечтать не вредно.

Нагулявшись вдоволь, я вернулся в квартиру. Толик к тому времени успел устранить следы безобразий и ждал моих указаний.

– Кажись, все…. Я еще раз оглядел квартиру в поисках чего-то неучтенного и позабытого, но таких вещей не оказалось.

– Кажись, все…, – резюмировал я.

В некотором расслабоне мы расселись по креслам перед телевизором и постарались отвлечься. Толик несколько раз пощелкал пультом, пока не остановился на программе местных новостей. Какой-то блондинчик вещал очередные страсти на фоне Екатерининского дворца: