– Я тебе покажу, паршивец, как к чужим людям в семь утра ломиться и трезвонить! – он схватил не успевшего что-либо сказать Робика за ворот куртки и втащил в сени.

– Это вам! – попытался исправить ситуацию Робик, закрываясь от громилы книгой названием вперёд.

– Это что это? – оторопело пробормотал мужчина, ослабляя хватку. – Не может быть! Что это?

– Это просил передать Сварог! – поспешил вставить Робик, одновременно пытаясь вырваться и выбежать в дверь, но мужчина сильнее схватил его, при этом загородив собою выход.

– Постой-ка, не спеши, я тебе ничего не сделаю, – видя, что Робик перестал сопротивляться, он отпустил его и открыл книгу.

– Ничего не понимаю! – произнёс мужчина. Робик невольно увидел кроме названия ещё и имя автора – Александр Робертович Яров. «Это уже слишком!» – подумал он, уровень шока в его сознании зашкаливал так, что в глазах потемнело. Перед тем, как отключиться, Робик успел увидеть, что мужчина падает на пол, как и он, а за ним стоит Лия с очень недовольным и воинственным видом.

Робик очнулся на лавочке возле своего дома.

– С вами всё нормально, молодые люди? – спрашивал возвышающийся над ним старичок.

– Да, всё хорошо! – ответил Робик, пытаясь прийти в себя и оглядываясь. Старичок отправился дальше, поцокав языком. В этот момент Робик увидел рядом с собой лже-Лию, вид у неё был очень болезненный.

– Какая тревога? Что случилось? – пробормотала она, уставившись на него.

– Прости меня, – сбивчиво начал оправдываться Робик, смутно ощущая что-то во всей этой ситуации не то. – У него, наверно, звонок в доме, я сразу не сообразил, и в книгу я не хотел смотреть…

– Ты что несёшь? Мы где? Что случилось то, ты мне можешь объяснить? – на её лице отразился страх с какой-то детской жалобной гримасой. «Это же настоящая Лия!!!» -пронеслось у него в голове, он почувствовал сильное желание её обнять не то от радости, не то от жалости, как маленького испуганного ребёнка. Но он сдержался.

– Лия, я тебе всё расскажу, только давай уйдём с улицы, вот мой дом! – сказал он, стараясь говорить как можно мягче и убедительней.

Лия согласилась. Через полчаса они сидели за чашкой кофе в его кухне. Робик рассказал Лии всё, и она выслушала, ни разу не перебив.

– Да, я не представляю, что теперь будет! – сказала Лия, когда Робик окончил свой рассказ. – Моя машина времени конфискована и осталась в 22 веке. Остаётся только искать других хроносталкеров. А по поводу того, что ты увидел в книге автора с твоей фамилией и отчеством Робертович, то это и вправду, похоже, твой будущий сын. Конечно, зря ты заглянул в эту книгу, теперь вообще не понятно, что будет! И вообще, какая-то слишком непонятная история, и я подозреваю, что не всё, что тебе говорила лже-Лия, правда. Например, настоящая причина, по которой она не хотела, чтобы ты заглядывал в книгу, явно в том, что автор книги – твой сын, и она хотела, чтобы ты не знал об этом. Ой, я не знаю, что теперь делать! – вздохнула она, обхватив голову руками, её белые волосы накрыли лицо.

– Может, просто сдаться? – спросил Робик неуверенно.

– Может быть! Да, может быть, это и не самый худший вариант, ведь будущее изменилось из-за вашей диверсии и, скорее всего, в лучшую сторону. Хотя, наверно, в любом случае нас ждут более жёсткие меры. Всё-таки это уже было хронохакерство, а хронохакерство считается серьёзным преступлением!

– И чем отличается хронохакерство от хроносталкерства?

– Хроносталкерство – это когда любители, доставшие где-то машину времени, совершают путешествия во времени, не совершая там существенных проступков, чаще всего их рано или поздно ловят, и чаще всего их удается в достаточной степени исправить и держать под контролем всю жизнь. А хронохакерство – это когда кто-то, чаще всего начинавший, как хроносталкер, связавшись с профессиональными хронохакерами, используя запрещённые высшие или даже неизвестные технологии, промышляет во времени, совершая там всякие преступления. Обычно хронохакеров поймать не удаётся, но если и удается, то их настолько контролируют и обрабатывают всю жизнь, что это уже и не жизнь! Поэтому хорошо, если этот Сварог ограничится такой местью, как оставить нас здесь на произвол судьбы. А если он захочет нас убрать, как свидетелей?