– Хочу прикупить что-нибудь Мэриэль. Поможешь?

– Идём, велли, – Морганна потянула брата за руку и повела к торговой палатке со сладостями.

Ярмарку Милграда «Милори» проводили ежегодно в самом начале лета. Яркие флажки, бумажные фонарики, вкусная выпечка, радужные сладости и куча народу – всё это сделало «Милори» самым тёплым праздником в Арионе. Эти несколько дней были не традиционно южным торжеством, а совместным с северянским. Но многие жители Зелёного Княжества съезжались сюда каждый год, дабы почтить память союзных обычаев. Удивительно, подобные веселья устраивались лишь на Севере, пускай и имели несколько другой характер. Пышные гуляния объединяли всех: и огромных северян, и маленьких торговцев-южан. Прямо как в старые времена.

Морганна и Альберт с удовольствием гуляли по ярмарке, любовались народными украшениями и красотой города. Центральная площадь представляла собой круг, вымощенный булыжником, который дети раскрасили цветными мелками в самых разных местах. Вокруг праздности стояли постоялый двор и несколько квартирных домов, образующие маленькие переулочки, ведущие к краям городка. Морганна как раз проходила мимо одного из таких закоулков, как заметила, что маленькая рыжая девочка подняла старушку, отряхнула ей юбку и что-то сказала. Аня остановилась, прищурилась и попыталась сквозь толпу разглядеть привлёкшую её внимание сцену.

– Ал, я сейчас вернусь, – Морганна сделала шаг вперёд и поддалась течению человеческого потока, в котором через несколько секунд растворилась. Альберт, не успевший и слова против сказать, лишь беспокойно выискивал её белую макушку.

Пробраться через толпу празднующих было трудновато. Люди так и стремились притянуть к своей лавке, угостить чем-то. Хель поймала направление водоворота людей и достаточно быстро добралась до нужного ей места. Но там уже никого не было – лишь рыжая девочка убежала к лекарской лавке с куклой в руках.

Морганна рванула в переулок и глубоко вдохнула носом воздух. Запахи выпечки и благовоний перемешались в общую картину, а потому уловить запах старухи было трудно. Зато легко было почувствовать магический след. Именно по нему Аня и последовала.

Метки колдовские и физические имели разные барьерные ступени – каждую из них Морганна преодолевала с сомнительной легкостью, широко пользуясь своей болезнью. Когда ты болен фантасмагорией, она провоцирует твоё тело – происходит медленное становление человеческого зверя. Того, кто слышит больше человека, видит больше человека, чувствует больше человека.

Магические следы Морганна обычно ощущала, как холодок. Он отличался от северянских морозов – словно определённые пятна на земле начинали замерзать без причин. Подобное действительно было индивидуальным критерием – другие заражённые чувствовали магию иначе.

Преследование ведьмы увело женщину к краю города. Милград все же обладал старой схемой разрастания – строго по кругу. Северянские города не имели привычек расширяться больше установленных границ – рос пригород, сельская местность давала больше дохода.

На одном из поворотов Аня почти схватила беглянку, как та откинула её в противоположную сторону и нырнула в лес. Следовать за ней в одиночку было сродни самоубийству.

– О, духи! – выругалась Хель с парой нецензурных северянских оборотов. – Наверное, у неё там нычка… нужно рассказать Альберту.

Обратно Морганна вернулась по тому же пути – магический след был ещё свеж. Захотелось от обиды пожаловаться брату. Его Хель нашла у первой же столярной лавки.

– Я видела проклятую, – тихо шепнула Аня ему на ухо. – Она ушла в лес в северо-восточном направлении.