В самый разгар обучения, когда профессор с кафедры рассказывал своим адептам тонкости человеческой настройки на болезнь, один из его помощников подошел к нему и, ставя стакан с водой на кафедру, выстрелил профессору прямо в лоб. Затем он стал методично расстреливать, опешивших и растерявшихся от неожиданности людей, не забывая о контрольном выстреле, чтобы никто с этого острова не мог спастись и продолжить дело Людвига. Помощник профессора, каждый раз нажимая на курок, видел, как умирает его любимая, которая являлась носителем памяти о болезни и по случайности оказалась в зоне очередного эпидемического бума. Он понимал, что он убийца. Он сам поспособствовал тому, чтобы этот семинар проходил на острове, чтобы не дать никому уйти; он сам заложил бомбы в офисе и квартире профессора, чтобы уничтожить все его материалы и разработки. Да он убивает невинных, пока, но готовых на всё и давших согласие, чтобы, как пауки из банки, расползтись по всему миру, и обслуживать фармацевтические корпорации, и им плевать, что в результате погибнут люди. Да он убийца, но кто бросит первым в него камень, за то, что он сделал. Он до конца жизни обречен видеть эти агонизирующие лица, слышать их мольбы о пощаде, последний вздох жизни, стекленеющие глаза и жуткий вид смерти человеческой плоти. Вот расплата за знания и желания, которые трудно ограничить и контролировать.

Шторы разъехались в стороны, открыв прекрасный вид зеленого луга, сверкающий на солнце в каплях утренней росы. Из распахнутого окна повеяло свежим ветром. Шторы, словно паруса бригантины, бирюзовыми волнами, заколыхались на ветру.

Утро. Пора вставать: раздался свисток закипевшего чайника, по комнате разнесся запах ароматного свежеиспечённого хлеба и заиграла седьмая симфония Баха. Всё, всё, я проснулся. Бегом под душ. Струи воды, словно вихрь, кружатся вокруг меня хороводом, подгоняемые музыкой.

Завтрак, как всегда, хорош. Свежая клубника, только что из оранжереи, маскарпоне, хрустящая французская булка -что ещё надо, для начала дня.

Пора приступать к работе. На сегодня запланирована проверка узла программы разделения полномочий.

Рабочая стена, не тронутая мною со вчерашнего дня, производила впечатление мозаики из рельефной плитки и мазков мастерком по отштукатуренной стене. Да верхний ряд я сформировал, но дальше что-то не получилось. Чтобы отвлечься от работы, вчера устроил зажигательную вечеринку со своими старыми друзьями. Пели, плясали, шутили и демонстрировали друг другу новые придуманные спецэффекты – примочки, вроде путника – туриста в пустыне увешанного, снаряжением, согнувшегося в три погибели, утомленного, в промокшей от пота одежде, а следом- гордого белого верблюда в желтой панаме, зеленых очках и гавайской разноцветной рубашке. Конечно я с ними и так нахожусь ежедневно в контакте, но видеть их, пусть даже виртуально, у себя в гостях всегда приятно. Ощущать запах духов, шуршание платьев, прикосновение, близко видеть прекрасные глаза, подпрыгивающие локоны или вихры с одной стороны, и дружеское пожатие, небольшой спарринг на кулаках, мужикам никогда не помешает, с другой. Больше десяти человек нас никогда не собирается, иначе становится слишком тесно в моем Дуду.

Мы все разбросаны на сотни, тысячи, десятки тысяч километров по планете, каждый живет в своем автономном доме, у каждого свой круг друзей, знакомых, сослуживцев. Не подумайте, что мы эгоисты- индивидуалисты. У нас много обязанностей перед обществом, и мы их честно выполняем, просто мир изменился, и мы изменились. У каждого есть все необходимое. Автономное проживание комфортно и удобно. В моем Дуду есть оранжерея, бассейн, жилой комплекс, гараж- мастерская, лаборатория, атомный реактор, на всякий случай, ну и ещё кое-какие служебные помещения, для осуществления замкнутого цикла жизнеобеспечения. Крыша дома- купола – это огромная солнечно – термо -ветровая электростанция, которая обеспечивает в полном объеме все необходимые потребности в энергоснабжении. Каждый занят своим делом. Мое дело -контролировать и корректировать программы по работе роботизированного персонала, который распределен на уровни и у каждого свои узкие, строго определенные задачи. Я проверяю, чтобы иерархичность, специализированность роботов строго соблюдалась. Мои помощники по дому утилитарны, просты и однофункциональны – это главное правило, даже парадигма нашего общества, которую мы вынесли после эры всеобщей универсализации роботов, чуть не уничтожившей наш мир.