– Вы стреляете в прохожих…
– …в воздух я стреляю, никаких прохожих тут нет…
– Но вы сами посмотрите…
– …а вы на данные этих якобы людей посмотрели?
– Нет, но…
– …а зря.
Смотрю…
– …где они живут, все эти граждане?
Спохватываюсь. Бангладеш, Бахрейн, Марокко, Тунис, Дамаск, Багдад, снова Бахрейн…
– Ну, вот видите. Их здесь нет. Мало ли что там ваши камеры напоказывали, в самом-то деле…
Мне не остаётся ничего, кроме как сказать…
– …простите за беспокойство. Мы… ошиблись…
– Ничего, бывает… потихоньку научитесь…
…уже хочу уйти, когда раздвигаются двери, въезжает крохотная машинешка, которая развозит кофе, бормочет что-то про мой заказ. Делать нечего, остаюсь в комнате, черт, надо было еще побольше всякого назаказывать, продешевил…
– Так это же он!
Даже не успеваю отскочить – она врывается в комнату, показывает на меня, срывается на крик:
– Это он их убил! Это он!
Стреляю. Сначала почему-то в грудь, потом спохватываюсь, добиваю выстрелом в голову.
Экран на стене вспыхивает, шипят динамики:
– Вы… вы…
– Что я?
– Вы убили…
– Никого я не убивал, вы что…
– Но…
– …да вы сами посмотрите, вы на данные её посмотрите, она где живет?
Экран проверяет её чип, который остался где-то бесконечно далеко отсюда…
– Гхм… Бахрейн… Манама…
– …ну вот, как она может быть здесь?
– Никак…
– Вот именно! Так что успокойтесь, пожалуйста, никого я не убивал…
Допиваю кофе, смотрю, как уносят растерзанное тело. Завязывать, говорю я себе, завязывать, хватит уже, дело зашло слишком далеко. И понимаю, что не так-то просто будет завязать….
Еще не написанный город
– Я жаловаться буду…
Говорю – в никуда, в пустоту, уже понимаю, что никудашеньки-никуда я не буду жаловаться, что пока я найду, куда жаловаться, уже мои косточки будут лежать где-нибудь нигде.
Люди, затащившие меня в машину, говорят, что все хорошо, как будто может быть все хорошо, когда тебе приставляют нож к горлу и волокут в машину. И ведь как щелкнуло что-то в сознании, – не подходи к ним, не подходи, когда притормозили возле меня на остановке из ниоткуда в никуда, и две девушки из машины, ой, а не подскажете, а до Таймбурга как доехать, мы заблудились уже… И дернул черт что-то там показывать им на карте, тут-то и был ножичек к горлу, и в машину, быстро, и – я буду жаловаться, черт вас дери, и – да вы не беспокойтесь, это на неделю, не больше, а у нас там речка есть, и дома старинные, и лавочка у нас есть, там такие пряники продают, вообще закачаешься… Да мы вам все дадим, что вам там надо, все купим и принесем, вы не беспокойтесь даже…
Повторяю – я буду жаловаться, но повторяю как-то слабо, лениво, уже понимаю, что ничего это не поможет, ничегошеньки-ничего.
А городок и правда оказывается славным, по-сказочному уютным, в нем хочется жить, вернее, хотелось бы, если бы не вот так, ножом к горлу, и по шоссе через ночь, в никуда, и затормозить у причудливого домика, про который с трудом можно догадаться, что это гостиница…
– …а вам какой номер больше нравится?
Хочу заорать, что никакой мне не нравится, и вообще, выпустите меня отсюда, вотпрямщас выпустите, и уйду, уйду, вот так, ногами, двумя, в ночь, по шоссе, только чтобы от вас подальше – ничего не говорю, пожимаю плечами, девки, вы совесть-то вообще имейте, затащили хрен знает куда, еще и спрашивают что-то…
– Нет, а давайте его с видом на площадь, круто же…
Меня гонят в номер с видом на площадь, недоуменно смотрю на девчонок, что они дальше будут делать – ничего они дальше не будут делать, желают спокойной ночи, уходят…
…чер-рт…
Только сейчас понимать, что устал, как черт, – спать, спать, спать, и чем скорее, тем лучше, и провались оно все, завтра разберемся…