Я не сразу расслышал шум – в ушах, взбесившись, стучала кровь. Но Никита исчез. По крайней мере, никто больше не пытался меня придушить или впечатать лицом в пол.

– Филипп, эй, ты жив? – голос Кирилла. – Какого духа? Он что пытался?..

Рядом очутился Кирилл. Он присел на корточки, бледный, напуганный.

– Филипп? – в отдалении голос Марты.

– Нет-нет, не подходи! – попытался выкрикнуть я, не желая чтобы она видела меня в таком состоянии. Пусть самого отвратительного не случилось, но чувствовал я себя разбитым, а выглядел и того хуже.

– Филипп?!

Конечно Марту было не остановить. Она тут же оказалась рядом.

– Не смотри на меня, прошу, – на губах я ощущал солёную влагу и предпочёл думать, что это кровь. – Пожалуйста, – взмолился я. – Отвернись.

Я плохо различал силуэт склонившейся надо мной девушки. Один глаз разбит, другой затянут пеленой, от которой никак не получалось избавиться.

– Заклинание покоя, – произнесла Марта и я не понял о чём она, а уже в следующее мгновенье меня поглотила тьма.

Весна будила огонь жизни во всём. Деревья и кустарники набирали почки, зеленели. Вдоль скалистых склонов зажигалась ядовитой желтизной форзиция. В парке академии зацветали магнолии. Глубокие лиловые и фиолетовые тона мистически вспыхивали на тёмных оголённых ветвях. Изумрудно-зеленый гусятник упрямо выползал вдоль уложенных плитами тропинок.

Филипп был счастлив, наполняясь весной. Посвежел ветер, и он всё чаше предлагал выйти прогуляться на воздух. Когда горные тропы просохли настолько, чтобы по ним можно было ходить с осторожностью, он предложил уходить выше в дни отдыха.

Я соглашалась. Я бы согласилась на что угодно, если бы он захотел. Проводить с ним больше времени было единственным чего я желала. Эти дни стали лучшими в моей жизни. Я не хотела, чтобы наше время заканчивалось. Весна никогда ещё не была так красива.

Все мои мысли были поглощены Филиппом. Он стал основой мира – его главной причиной и смыслом. Чем больше я на него смотрела, тем дальше уносил меня его лёгкий ветер нежности. Его обаянию было невозможно сопротивляться, но я и не хотела.

Его трепетные касания моей руки, его тянущие пламя сердца взгляды. Прозрачный румянец, целовавший щёки, когда он задерживал на мне взгляд. Невесомые, едва слышные вздохи, сдерживаемые в моём присутствии. Я никогда не видела ничего прекраснее. Должно быть, мир существовал для того, чтобы в нём жил Филипп.

***

Меня отвлек стук в дверь. Я поднялась из-за стола, отложив в сторону доклад о заклинаниях четвертого порядка. За дверью оказалась Светлана.

– Тебя Максим просил позвать, – сообщила девушка, заглядывая поверх моего плеча – комната ведьмы по-прежнему оставалась притчей во языцех.

Прикрыв дверь, я прошла вдоль длинного коридора в общую комнату своего курса. Передо мной шла Светлана. Она свернула к своим подругам, провожавшим меня внимательным взглядом, пока я не оказалась у парадного входа в своё крыло.

– Привет, – кивнул мне парень. – Филипп ждёт тебя в кабинете артефакторики.

Я поспешила в указанном направлении, довольная тем, что не нужно ждать до утра, чтобы снова увидеться.

Неладное я почуяла, подходя к двери. Она была распахнута, кто-то звал Филиппа по имени.

То, что я увидела мгновением позже, когда оказалась у распростёртого истерзанного на полу тела, оказалось моим Филиппом.

На лице не было живого места. Пылающие ссадины и порезы, кровоточащие губы и нос, рассеченные брови и скулы. Один глаз уже основательно заплыл. Ухо разорвано, на горле отпечатки чужих рук. Одежда превратилась в кучу рваного окровавленного тряпья.