- Не смотрите на меня так, - не выдержала и все же сказала. Стало невозможно, но все же добавила: - Пожалуйста.

- Ты чего-то боишься, девочка?

- Нет, это неприятно.

- Неприятно, - усмехнулся тот. – Думаю ты даже не знаешь смысл этого слова.

Хотела ответить, но в комнату вошла мама с большим подносом на руках.

- А вот и пирог, который готовила Самар, - зачем-то солгала она. – Помоги мне дочка.

Беспрекословно встала и начала ставить тарелки, что подавала мама. Мне кажется, что он понял весь подвох, потому что, отправляя кусок десерта в свой рот смотрел на меня.

- Не люблю малину, - оставил свой вердикт и демонстративно отодвинул тарелку.

Тишина звенела, а мы с мамой выпучили глаза.

После этого он осушил бокал и встав поблагодарил за обед. Отец как раз вошел и они, снова негромко говоря вернулись в кабинет.

- Что за дурак, - не удержалась я, вскакивая и собирая тарелки.

- Тише, дочка, - шикнула мама.

- Ты слышала? Как он… - меня переполняла злость.

- Вспомни, кто нас окружает.

- Я помню, но это не мешает мне презирать этот мир и его людей.

- Доверься отцу.

- Довериться, до нового срыва?

- Ступай, прогуляйся, я сама приберусь.

Поставила посуду и вышла. Позади дома был огромный участок с разными насаждениями и многочисленными дорожками для прогулок. Несколько беседок, а также небольшое патио с барбекю и кирпичным мангалом.

Здесь, пожалуй, я бывала чаще всего.

Прошлась по знакомым дорожкам и вернулась обратно, присев в подвесное кресло из ротанга. Не было никакого желания возвращаться в дом. Отец выскажет за какие-нибудь провинности, мама, снова опустив голову будет слушать… Не хочу.

- Лучше тебе держать язык за зубами, - внезапно раздался мужской голос и я, раскачавшись, потому что сильно дернулась, повалилась назад вместе со всей конструкцией.

Правда до уличной плитки не долетела, так как мужчины просто наступил на кольцо внизу, на котором и стояло кресло, и я вернулась в прежнюю стойку.

Я хотела было возмутиться, сказать, что он ненормальный, но вспомнила его слова и прикусила буквально язык, правда вида не подала.

Боль помогла держать лицо. Поэтому я просто молчала и смотрела на него снизу вверх, потому что мужчина оставался на месте и между нами было не больше двадцати сантиметров.

Я нырнула обратно в кокон увеличивая расстояние, но он наклонился и цокнул.

- Трусливая точно мышь, а болтаешь слишком много.

Открыла рот, но он приложил свой указательный палец к своим губам с тихим «ш-ш-ш», и я решила не встревать. Ему ничего не стоит пусть пулю мне в голову или отрезать болтливый язык.

- Умница.

Выпрямился и вынув телефон ответил на звонок удаляясь.

- Да Оксана… К восьми… Черное, у меня сегодня плохое настроение.

С этими словами он удалился с поля зрения, а ко мне вернулся кислород. Правда ненадолго. Мама вышла ко мне и позвала торопливо в дом на серьезный разговор.

- Черт, - поплелась за ней, предчувствуя беду.

Отец сидел в своем любимом кресле, который я успела прозвать троном.

Оно выделялось из всей мебели гостиной. Высокое, кожаное, с деревянными довольно широкими подлокотниками.

Я встала как провинившаяся, заранее опустив голову.

- Через две недели твоя свадьба, - без предисловий ошарашил он и я пошатнулась.

- Как? С кем? – повернула голову к маме ища там поддержки и такого же шока, но она удивлена не была. – Мы тут всего ничего и сразу…

- Две недели. Алия, подготовь дочь. Скажи спасибо, что Мартынов согласился на брак после той выходки в его доме.

- Мар… Этот… Тот самый кто…

- Он самый. Давид Мартынов твой будущий муж.

- А… - и на этом словарный запас иссяк.

- Ты меня услышала?