– Я взял колумбийский сорт Мидельин. Теперь твой любимый американо. Как его готовят?

– Эспрессо с увеличенным количеством воды? – я уже понимала, что не просто так он спросил.

– Это в забегаловках так называют разбодяженный кофе, – уличное слово в устах Серима резануло, – американо – это раздельная подача. Эспрессо или ристретто подаётся в большой чашке, 70 мл горячей воды в отдельном стакане и, по желанию, молоко. Гость сам участвует в процессе приготовления своего напитка.

Серим поставил передо мной чашку с кофе, прозрачный небольшой стаканчик с кипятком и маленький молочник (где он его взял?).

– Интересная информация, но по какому поводу лекция? – неприятно чувствовать себя провинциалкой.

– Так уж получилось, что тебе придётся встречать здесь важных людей, и ты должна знать мелочи, которые показывают определённый уровень человека. Я бы не хотел, чтобы член нашей команды попал в глупое положение по таким пустякам.

Я внимательно присмотрелась к этому на вид угрюмому мужчине. Он хочет, чтобы я не попала впросак или чтобы не опозорила имя компании? Но где-то внутри появилось маленькое чувство благодарности, и я, убрав свою язвительность, обратила всё своё внимание на Серима.

– Перейдём к капучино – в нём главное соблюсти баланс между взбитым молоком и порцией эспрессо. Заметь, не кофе с большим количеством воды и взбитым молоком, а именно эспрессо. Количество тоже имеет значение. Текстура однородная и густая, без пузырьков, и он не должен быть очень горячим, максимум 55 градусов. Ещё можно…

Договорить он не успел, дверь распахнулась, пропуская Данила и заставляя меня вздрогнуть, словно нас с Серимом застали за чем-то запретным.

– Да ладно! Марина, что ты сделала с Серимом? Мне помнится, ты зарёкся брать учеников, брат, – Данил, улыбаясь, подошёл к нам и обнял меня за талию, наблюдая, как Серим медленно вытирает полотенцем руки и протягивает ему капучино.

– Не бросать же твою девочку на растерзание тиграм, – улыбнулся мужчина, складывая руки на груди и с довольным видом наблюдая, как его друг блаженно жмурится, отпивая его творение из чашки.

– Как в студенческие годы, – проурчал Данил, – нет тебе равных, бог Серим!

– Знаю, – спокойно согласился парень.

А я с удивлением смотрела на первую улыбку этого мрачного, на первый взгляд, типа. Вот зря он так редко улыбается.

В 17:30 под удивлённые взгляды Данила, бросаемые в мою сторону, мы вышли к месту отправления на экскурсию. Пётр уже был там. Заметив своих пассажиров, он выпрыгнул из вертолёта и махнул рукой, показывая, что всё готово.

– Вертолёт? У вас есть прогулки на вертолёте? – усмехнулся удивлённый Данил.

– Даже в деревне вертолёт уже не является чудом, – прошипела я в ответ, – у нас крупный город! Ещё одно слово в том же духе, и я обижусь!

– Даже и не думал, наоборот, полный респект.

Данил улыбнулся и по-хозяйски сгрёб меня в охапку, утягивая за собой к ожидающему нас пилоту. Серим, как всегда невозмутимо, шёл рядом.

– Приветствую! – Пётр улыбался, сверкая безупречно белой улыбкой. – Небольшая экскурсия по славному городу-герою на нашей «ласточке». Перед вами американский вертолёт «Robinson R44», один из самых надёжных вертолётов, предназначенных для деловых полётов или отдыха. Рассчитана наша «ласточка» на трёх пассажиров – двое сзади и один рядом с пилотом; определяйтесь, кто где.

Испытывая детский восторг, я рассматривала наш «R44». Полностью чёрный, в форме вытянутого яйца, этот красавец поблёскивал своими боками на солнце, словно арабский скакун перед забегом. На его фоне наши военные вертолёты выглядели тяжеловозами, а он походил на дорогую изящную игрушку, и выкрашенные в ярко-жёлтый цвет лопасти верхнего винта лишь закрепляли это ощущение. Я ужасно хотела полететь рядом с пилотом, рассматривая свой город в огромные окна вертолёта, но Данил затолкнул меня назад и сел рядом.