Между столицами, разделенными что на нулевом, что на шестом уровне несколькими тысячами километров, «ходил» пассажирский портальный поезд. Грубо говоря: огромная капсула накачивалась магией под завязку и переносилась между станциями за несколько минут. Вянка как-то раз, еще в детстве, была на экскурсии в пункте управления порталом, ужаснулась пятиэтажной конструкции и впечатлилась на всю жизнь. Теперь каждая такая поездка заставляла сердце замирать. Ярычева снова уменьшила вес чемодана и двинулась к станции. Одёрнула себя, когда потянулась облизать пальцы: хватило подзатыльника от Мараевой, как-то заглянувшей в общежитие и поймавшей на этом порыве. Рука у декана была тяжелой, но от Поджигателя, мага-боевика, это можно было ожидать. А уж каким голосом она потом зачитывала их курсу цикл бытовой магии и как принимала зачёт… страшно вспоминать. Пробрало всех. Так что повторять опыт не хотелось. И пусть женщины здесь не было, это ещё ничего не значит. Мало ли какие дела могли быть у госпожи Мараевой в городе? Так что - исключительно магией. И пусть стерильная чистота кожи - вещь не самая приятная, но можно и потерпеть.

Вянка, едва нашла нужную строку табло, двинулась к своему «поезду», к нужной портальной капсуле, не желая снова получить от какого-нибудь пернатого по голове.

*

На выходе из капсулы её уже встречали. Стоило Ярычевой выйти из телепорта – хотя, по факту, просто вынесло толпой - кто-то ухватил Вянку за локоть, вытаскивая из потока людей. Вырвать руку из хватки не получилось, но брыкаться она перестала, едва развернулась лицом к парню:

– Шед! А я думала, уже завтра увидимся!

Ярычева повисла на шее Шедова, мимоходом отдернув чемодан от толпы, чтобы не увели. Данковцев согнулся в три погибели, чтобы дать Вянке возможность поставить ноги на землю, которой та воспользоваться не спешила, предпочитая болтаться на друге, словно коала на эвкалипте, под негромкие беззлобные смешки его однокурсников. Над редкими девчонками на факультете вообще смеяться остерегались, это сейчас она мелкая заноза, борющаяся с теорией и путающаяся в пальцах, а через пару лет, а то и к исходу второго курса, был риск получить заслуженное наказание за длинный язык. Даже от собирательницы. Особенно от неё: можно привыкнуть уворачиваться от летящего в тебя огненного шара или подкинутого заклинанием стола, но не к ощущению покидающей тебя силы. Про алхимичек и говорить нечего – подопечные Костянникова и без лаборатории могли устроить сладкую жизнь, когда дышать лишний раз боишься.

– Я не мог тебя не встретить, тем более, что у меня здесь практика, – только после этого Вянка обратила внимание на распахнутую тёмно-синюю форму.

– Отвлекаю?

– Нет. Я уже закончил. Пойдём. Я только вещи заберу. Жди здесь, никого не обижай, – он мимоходом растрепал светлые пряди, тут же уносясь куда-то вглубь служебных помещений.

– Их обидишь, – блондинка обвела взглядом одногруппников друга, задерживаясь взглядом на одном из них, беловолосом. – Тана, сколько лет, сколько зим. Целый месяц не виделись!

Сосед Шеда по комнате обречённо закатил глаза, впрочем, уже привыкнув к Вянке. Родственник сразу нескольких широко известных химерологов с разных уровней, в том числе одного с немагического слоя, Артур всеми силами старался уйти в другую сферу, лишь бы не находится в их тени. И невольно стал головной болью преподавателя алхимии: работал Тана хорошо только с органикой, но даже самые удачные его составы то и дело норовили ожить, становясь угрозой для всей остальной лаборатории. На всё это ей то и дело жаловался Данковцев, зачастую не смущаясь ни присутствия товарища в комнате, ни его комментариев, ни хохота Вянки, которую слышал весь блок.