Вянка и сама походила на сбежавшее умертвие, уже на выходе успела рассмотреть себя в зеркале, зато Костянникову, в отличие от неё, хватило такта не обращать на это внимания. Алексей ухватил ручку багажа раньше, оставляя девушке только её кота, не рискуя связываться с животным, это сейчас он спит, а потом может и проснуться. Не хотелось бы получить когтями, уж между прутьями длинную лапу Дар просунул бы прекрасно. Наблюдателю и так хватало того, что ему нужно передать Ярычевской кое-что. И лучше сказать об этом сразу, наверное?

— Вянка...

— М? У тебя лицо как у нашкодившего кота, что-то случилось?

— Алекс Тана сейчас решает какие-то вопросы на родине, так что передать попросили меня. Как ты относишься к встрече с отцом? Инквизитор Миролюбов интересовался возможностью пообщаться. Но если ты против, настаивать никто не будет.

— Я... мне надо подумать.

— Хорошо. Пойдём, ты сама выглядишь не сильно живее меня.

— Нервный выдался вечерок. Оказывается, задавить назревающий скандал иногда труднее, чем просто его пережить.

— Если ты хочешь, я могу накопать тебе какой-нибудь неотменённый закон о браке на троих, у магов вечно случались перекосы в соотношении полов, что-нибудь да действует ещё...

— А можно мне просто ещё одного кота завести?

— А, настолько вчера мозг выклевали? Понял, не пристаю.

До дома шла молча, у ворот Вянка машинально приложила ладонь, ощущая прошедшуюся по телу волну силы. От неё сразу стало полегче, сильная земля под домом питала только её, и немного перепадало Алексею, но магии здесь было слишком много для сократившейся семьи. После зимней «проверки» и нескольких смертей отпало достаточно людей, не связанных с Ярычевскими кровью. Приведённых в семью через брак принадлежащие фамилии источники перестали питать посторонних. Оставшиеся кровные родственники доживали век в своих домах, а Вянка с тоской думала о том, что вскоре всё придёт в окончательный упадок. Она успела познакомиться с некоторыми выкладками Костянникова, но что со всем этим делать не представляла. Впрочем, ей не нужно было решать прямо сейчас, но к выпуску из ОМУ какой-то план в голове должен быть. Хотя бы примерный.

— Пойдём, нам направо, в хозяйское крыло. Выберешь себе комнату, — она остановилась у лестницы, выпуская кота. — И надо будет доехать до Кровяника, навестить прабабушкину квартиру, той тоже наверняка тоскливо. А уж как себя ощущают духи этого дома или загородного — вообще себе представить боюсь.

— Я всё пытаюсь представить, сколько человек здесь жило в лучшие годы... Я знаю по архивам, что Ярычевских было несколько десятков.

— Прислуги под сотню, наверное, хотя при Велимире Ярычевской людей уже не держали, запитали всё от магии. Это всё очень грустно, на самом деле. Как будто пересыхает когда-то широкая полноводная река. Даже если я извернусь и найду всех дальних родственников, шансов, что они пройдут проверку в лесу, не так много...

— Вот чьим браком следует озаботиться!

Вянка фыркнула. Может, с годами она и согласится с этим, всё-таки магическая земля без привязанной к ней семьи дичает, может даже превратиться в аномалии, а в случае со столичным участками это может стать слишком опасно. Но пока она просто не могла думать в эту сторону. На площадке второго этажа тоскливо вздохнул портрет, один из немногих, к которому когда-то привязали душу. Большинство Ярычевских предпочитало уходить за грань или оставаться между мирами в виде теней, но кое-кто добровольно привязывался к портретам. На других уровнях, насколько знала девушка, такое практиковалось шире. Здесь же живые рисунки были редкостью, не роскошью, а блажью. Вянка с таким отношением была не согласна — как минимум потому, что предки прекрасно помнили себя при жизни, могли уложить в голову огромный объём теории, да и какая-никакая, а компания...