— Серебрякова? — Баринов неожиданно поднимает на меня удивлённый взгляд серых глаз. — Решила сесть со мной? — показательно осматривается вокруг на наличие пустых парт.

Вот же жук!

Теперь одноклассники ещё и шушукаться начинают.

— С радостью могу пересесть, — шиплю я, сжимая в руках ручку, что вот-вот треснет.

— Да ладно, сиди на здоровье, — пожимает плечами. — Эта парта не моя собственность.

Глубоко вдыхаю, чтобы приноровить собственные эмоции, но всё же не выдерживаю и, сжав ладонь в кулак, стукаю Рому под партой по бедру. Вкладываю всю свою силу и мощь, в надежде оставить синяк. Но какой там! Сама едва не шмыгаю от неприятных ощущений в ладони. Настолько у него накачанные ноги, что себе наверняка нанесла гораздо больше урона.

— Мы так не договаривались, — недовольно фыркаю и произношу шёпотом.

— Да, я тоже не припомню разговора о телесном вреде, — быстро и невозмутимо поддакивает Рома.

Едкие слова так и норовят сорваться с языка, но обрываются. Виктор заходит в кабинет ровно в ту секунду, как звенит звонок.

Сразу забываю в какой ситуации оказалась и пытаюсь приковать всё своё внимание к зашедшему учителю.

Правда, на удивление, желание высказать Баринову всё, что я о нём думаю, не проходит.

Незаметно и очень тихо отрываю из тетради кусочек листочка.

«Встретимся сегодня в семь?»

Быстро передвигаю клочок белой бумаги в сторону Баринова.

«Мне можно подумать?»

Вижу, что Рома написал именно это, но не сразу замечаю, что за происходящим так же заинтересованно наблюдает одноклассник, повернувшийся к нам.

Резко дергаюсь и, забрав листик, комкаю его.

Вдруг Пашка успел увидеть написанное? Ух, лучше даже не думать. Тогда уже завтра вся школа будет обсуждать то, как я Баринова на свидания в любовной переписке зазываю.

— Серебрякова, что у вас там происходит? — возмущается Виктор.

Видимо, мы прервали его речь шумом. Ощущаю укол вины.

— Простите, — прикусываю губу и решаю вести себя так, будто вообще здесь не присутствую.

Права была Светка — Баринов отвратительно влияет на людей. Всего ничего общаюсь с ним, а уже сколько неуклюжих ситуаций успело произойти.

Не успеваю достаточно мысленно наупрекать себя, как жизнь преподносит ещё один неожиданный поворот. Да такой, что у меня челюсть отвисает и вернуть её в исходное положение не удаётся.

После короткого стука в кабинет заходит недовольная директриса.

— Виктор Михайлович, — серьёзным тоном заявляет она. — У вас тут ученица немного припозднилась. Видимо, за одиннадцать лет не смогла запомнить, в какой стороне находится двенадцатый кабинет. Пусть присядет, и продолжайте урок.

— Да, конечно, — даёт согласие Виктор.

— Проходи, — директриса прожигает недовольным взглядом новоприбывшую.

Мою Светку, чёрт побери.

Она с виноватой улыбкой заскакивает в кабинет, и я понимаю, что мой сегодняшний план провален. Окончательно и бесповоротно.

У меня не то что сердце в груди в эту минуту обрывается, я вовсе забываю, как следует дышать.

Светка не сразу понимает. Даже присаживается за первую парту, около преподавательского стола. И даже не представляет, что через пару минут рядом с ней окажусь не я, а наш отличник, который вышел намочить тряпку, дабы протереть доску от мела.

В секунду, когда это случается, даже не знаю, кто озадачен больше. То ли наш зубрила Семёнов, который так и застыл у своего места, выпучив глаза. Учитывая его очки, выглядит достаточно забавно. Вдвойне, так сказать.

То ли Светка, что непонимающе хлопает накрашенными чёрной тушью ресницами и пытается сложить два плюс два.

То ли всё же я, от нервов начавшая грызть ногти на руках, в априори не имея подобной привычки.