Для привлечения других людей к содействию себе человек может пускать в ход как ресурсы, составляющие для него абсолютный избыток, так и то, что требуется самому, но всё-таки в сравнительно меньшей степени, чем то, что предполагается получить. Впрочем, на общее отношение к процессу этот аспект мало влияет. Независимо от того, насколько субъективно легко или трудно даётся человеку та или иная сделка, воспринимаются ли её итоги как удачные или только «приемлемые», в любом случае каждый из обменивающихся будет считать, что это он привлёк другую сторону к решению своей задачи10*. Исходя из этого, полученное в результате обмена человек также будет рассматривать как своё личное достижение (пусть бы даже его заслуга состояла лишь в том, что он сумел разместить свой заказ у хорошего мастера). А раз партнёры по обмену строго симметрично видят друг в друге лишь элемент в системе собственных планов и расчётов, то с таких позиций, естественно, никто не находит причин принимать влияние, связанное с личными взглядами и подходами контрагента. Но может следовать тем его указаниям, которые диктуются внутренней логикой обмениваемых операций.

 Такие отличия отношений «менял» от отношений в объединениях людей означают, что обмен находится уж точно не «между» взаимодействиями на основе общего мотива и общей цели. Однако сам по себе факт симметричности позиций участников опять-таки не даёт оснований квалифицировать обмен как наиболее высокий или низкий уровень взаимодействия. Поэтому необходимо продолжить разбираться в тех процессах, которые способствуют появлению в группах и группировках иерархий сознательного и добровольного неравенства.

 Занимавшийся этим вопросом А. В. Петровский пришёл к следующим выводам: «Люди, входящие в группу, не могут там находиться в одинаковых позициях по отношению к тому, чем занята группа, и друг к другу. Это, пожалуй, можно рассматривать в качестве одного из постулатов социальной психологии…

 Каждый член группы в соответствии со своими деловыми и личными качествами, со своим статусом, т. е. закреплёнными за ним правами и обязанностями, престижем, в котором зафиксирована мера его заслуг, имеет определённое место в системе групповой организации, в структуре группы. С этой точки зрения групповая структура представляет собой своеобразную иерархию престижа и статусов членов группы» (1980, с. 29).

 Чтобы понять, о чём здесь идёт речь, следует, во-первых, вспомнить, что «… дело обстоит следующим образом: определённые индивиды, определённым образом занимающиеся производственной деятельностью, вступают в определённые общественные и политические отношения», и при этом «представления, которые создают себе эти индивиды, суть представления либо об их отношении к природе, либо об их отношениях между собой, либо об их собственной телесной организации. Ясно, что во всех этих случаях эти представления являются сознательным выражением – действительным или иллюзорным – их действительных отношений и деятельности» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 24). Во-вторых, необходимо учесть, что представления человека о собственной телесной организации – это есть прежде всего представления о том, что необходимо для поддержания этой самой организации в жизнеспособном состоянии, а проще говоря, представления о собственных потребностях и соответствующих им мотивах.

 С учётом вышеизложенного постулат А. В. Петровского может быть принят в следующем виде: «Люди, входящие в группу, не могут находиться в одинаковых позициях по отношению к той реальности, с которой работает группа, и друг к другу; структуры их отношений к собственной телесной организации, одинаково включая в себя групповой мотив, в других своих элементах также могут отличаться. Однако на данном этапе представляется целесообразным несколько упростить условия задачи, временно абстрагировавшись от различий в мотивации членов группы и принимая в расчёт лишь то, что их объединяет. Это позволит ограничить предмет исследования только отношениями участников взаимодействия к природе (возможно, в чём-то уже преобразованной другими людьми) и между собой».