– Гэб… – тихо выдыхает Лиса, когда рука мужчины закрадывается под подол платья. Он движется, наблюдая за тем, как у длинные ресницы трепещут, словно взмах крыла бабочки. Лиса в его руках становится безвольной куклой, не способной здраво соображать. По телу разливаются сладкие ощущения, хочется прикрыть глаза в наслаждении. Габриэль умеет делать приятно, способный выбить все лишние мысли, и в некоторых случаях он успешно этим пользуется. – Ты… – она лижет пересохшие губы и смотрит на мужчину, продолжая: – ты не беспокоился за меня, раз знал, что вчера было? – шепчет она, а в глазах глупая надежда непонятно на что. Сердце отказывается видеть в этом мужчине зло, которое она никогда прежде не видел в нем до возвращения Логана из тюрьмы. Хоть какие—то теплые чувства она должна в себе хранить.

– Конечно, Алисия, я очень беспокоился, – Габриэль заботливо проводит костяшками пальцев по ее щеке, хмуря брови. – Но Логан побеспокоился о тебе куда больше, – ей по ушам полоснул внезапно ледяной тон. Она смотрит на парня удивленным взглядом. А у Габриэля взгляд холодный и режущий, как катана, и она буквально кожей чувствует на себе ее глубокие порезы. – Всю ночь, наверное, беспокоился, – усмехнувшись, он тянется к стакану с хеннесси и делает глоток горькой обжигающей жидкости. Лиса так и застывает, сидя на его коленях, а внутри что-то рвется.

– Габриэль, о чем ты говор…

Лиса ощущает на губах горький вкус коньяка и инстинктивно жмурит глаза, которые внезапно обжигает выплеснутый на него алкоголь. Мелкие ранки на искусанных губах неприятно щиплет. Янтарная жидкость стекает по песочной коже, впитываясь в платье, отчего то прилипает к коже. Она чувствует холод. Чувствует боль, пронзившую душу.

– Мне не нравится твой тошнотворный аромат, – морщится он. – Уж лучше коньяк. Ты всю ночь с этим ублюдком трахалась, вся провоняла им, как дешевая шлюха, – шипит мужчина, сжигая ее взглядом. – А теперь, как ни в чем не бывало, смеешь…

Она и сама не понимает, как его рука поднимается, обжигая щеку Стаффорда звонкой пощечиной. В ней бурлит злость вперемешку с обидой и унижением. Она соскакивает с колен и поджимает мелко дрожащие губы, давя в себе желание закричать, в конец теряя контроль. Лиса всегда держит эмоции и чувства под строгим контролем, не выказывает обиду, злость или слабость, умело топя их внутри себя, запирая на семь замков, но сейчас все идет к чертям, цепи обрываются. Габриэль почти довел ее до точки невозврата.

– Ты сам так захотел, – говорит девушка ничего не выражающим холодным тоном, сжигая взглядом мужчину. У того щека слегка порозовела, он вновь закуривает, даже не обращая внимания на пылающую от пощечины кожу. Он затягивается, слушая ее, а в глазах искры вспыхивают, находясь на грани того, чтобы превратиться в полноценное адское пламя. Неохотно поднимаясь со стула, мужчина подходит к Лисе, нависая над ней высокой непреодолимой стеной и сует руки в карманы брюк. Она не теряется, вздергивает подбородок, уверенно смотря на него снизу вверх. – Решил, что будет отличным планом – впихнуть меня в руки своего врага. Этого хотел только ты, – Лиса тыкает указательным пальцем в грудь Габриэля. Она подходит еще ближе, вставая вплотную, и дерзко шепчет в самые губы: – Так что, я буду трахаться с ним, а ты засунь свою ревность куда подальше и смирись, любимый.

Он смеряет стоящего перед ним девушку взглядом и смеется. Этот холодный смех, смешанный со злостью, осколками впивается в кожу, глубже, пуская кровь, причиняя адскую боль и разрывая органы. Лисе хочется ударить его по довольному лицу, утопить в бассейне, лишь бы не слышать этот ядом пропитанный смех.