Ни одной мысли. Ни одной зацепки. Только болезненное, изнуряющее чувство, похожее на жажду. Губы пересохли, каждая клетка тела ныла мучительно, беспрестанно. Как будто его разобрали на части и забыли собрать. Тело наливалось свинцовой тяжестью, становилось неуклюжим, неповоротливым. Непоправимо чужим. Он закрыл глаза, сжал зубы крепко, до скрипа, и заскулил тихонько, медленно сползая на пол, покрытый белесым налетом застарелой пыли.

Конец ознакомительного фрагмента.