– Что, думал я реально собираюсь взрывать гражданских? – пусть и мысленно, но очень ехидно, интересуется у меня Тунгус.

И что ему на это сказать?

– Ты уверен, что это храм богини любви? – уточняет у дяди Олега Тунгус.

– Бросьте меня здесь, – сеструха без сил падает на посыпанную гравием дорожку, упирающуюся в высокое крыльцо. – Дайте мне винтовку, я вас прикрою.

– От кого? – хором интересуются Тунгус и дядька.

– Мне уже всё равно, – переворачивается на спину и устремляет взгляд к звёздам. – Что-то я переоценила свои силы.

– Мы уже пришли, – усмехается напарник, протягивая ей руку.

– Да? А чего молчал? Я бы ложиться не стала, – Анька не отказывается от помощи и со стоном поднимается на ноги. – Не бережёшь меня совсем, то ляг отдохни, то чего разлеглась, тут три шага осталось?

– Так что насчёт моего вопроса, – Тунгус вновь обращается к дяде.

– Да уверен, причём учитывая, что он не слишком большой и пышный, думаю, что это храм человеческой богини.

– Тогда пошли искать того, кто нас впустит.

– Может, обойдём с другой стороны? – дядя Олег чешет в затылке. – Наверняка, спят же уже. А там где-то должен быть вход. Тут вопрос в другом, с чего ты решил, что нам здесь помогут? Ты в курсе, что нас теперь будут искать все, после того, что ты устроил?

– Мне кажется, в храме богини любви, нас станут искать в последнюю очередь, – усмехается Тунгус. – Пошли.

Скажем так, нам здесь не рады. Это стало понятно сразу, после того, как Тунгус нажал кнопку звонка, возле двери, с обратной стороны храма, пытаясь изобразить какую-то мелодию. Да что тут сказать, я бы тоже был не рад человеку, который пытается поиграть на моих нервах.

– Кто там? – раздаётся раздражённый женский голос из-за двери.

– Вам нужен славянский шкаф? – выдаёт какую-то ерунду Тунгус.

– Что? Какой шкаф? Вы что несёте?

– Сова, открывай, медведь пришёл.

– Что? Ты что несёшь? Ты чего трезвонишь, посреди ночи?

– Открой, старушка, двери мне, – с надрывом продекламировал напарник.

– Старушка? – голос за дверью больше не раздражённый, а откровенно злой.

– Ну да, поведай мне про годы молодые… Эй, ты чего? – дверь распахнулась с такой силой, что треснула Тунгуса по лбу. Если бы не отдёрнулся назад, точно бы было рассечение.

– Кто тут назвал меня старушкой?

В дверном проёме стояла разгневанная девушка лет двадцати пяти, волосы растрёпаны, в руках гражданский станер. Оружие вроде «Импа», но без возможности регулировки мощности. Смотрелось это эпично, учитывая, полупрозрачную ночнушку с вырезом на груди, из которого выглядывали… Я бы даже сказал гордо красовались, полушария весьма впечатляющей груди.

– Но ведь сработало же? – щёлкает пальцами Тунгус. – Всегда знал, что девки любят баянистов, – и тут же слегка поклонившись, выдал: – Как я ошибся, должен признать, что вы обворожительны, у вас такие глаза! – вот только жест с растопыренными пальцами перед грудью, точно говорил о том, что напарник в глаза не смотрит. Да что там говорить, точно не смотрит. Уж я то знаю.

Но всё-таки как он хитро заставил её открыть нам дверь, уверен, не выведи он её из себя, нас бы послали.

– Глаза не там? – женщина довольно усмехается, но станер не убирает. – Чего надо?

– Так нам бы перекинуться парой слов с вашей богиней, вот очень надо.

– Ночью? – приподнимает бровь женщина. – Приходите завтра, и разговаривайте сколько хотите. Хотя не думаю, что она станет слушать такого хама, – станер направлен прямо в лицо. Вот не хотелось бы, чтоб пальнула, оно конечно не смертельно, но приятного мало.

– Ладно, – кивает Тунгус и ловко отбирает у девушки оружие. – Если приглашаете, как я могу отказаться? – и, убрав станер за пояс, достаёт «Имп», заодно поясняя: – Боевой. Так что без шуток.