– Пистолет, – прохрипела К6, отплевываясь от пыли, – у неё был пистолет.

Долли наклонилась за оружием, и в этот момент К6, схватив булыжник, ударила клона по голове. Вид крови, тонкой струйкой побежавшей из рассечённого лба, охладил её. К6 замерла. Клон вырвалась, обхватила обеими руками голову К6 и, приподняв её, с размаху впечатала в камни. В глазах у К6 пошли тёмные пятна. Она встала на четвереньки, с трудом удерживая равновесие. Голова шла кругом. Её вырвало.

Долли, нащупавшая в траве пистолет, обернулась. Прямо над ней стоял клон.

– Всё равно сдохнешь. И нам жить не даёшь, – с ненавистью прошипела клон, перехватывая руку Долли с пистолетом.

Не задумываясь, Долли выстрелила. Она не рассчитывала попасть, тело среагировало быстрее, чем она успела обдумать действия. Пуля вошла в бедро, клон разжала хватку. Боль исказила её лицо. Долли отступила на несколько шагов, клон последовала за ней. Долли побежала к обрыву. Не потерявшая силы в драке, теперь она была быстрее. Добежав до обрыва, она остановилась, направив дуло на клона. Та, развернувшись, вернулась к раскинувшейся на траве К6 и стала хаотично бить её ногами. К6, вцепившись в одежду девушки, повалила её на землю и, снова схватив камень, стала бить им клона, целясь в голову.

– Стой! Остановитесь, – умоляюще шептала Долли.

Она приблизилась к клонам.

– Не нужно, пожалуйста, – у неё не получалось кричать, горло было будто стянуто жгутом.

Клон не останавливалась. Она знала, что Долли не посмеет причинить ей вред снова. Им всем и так теперь придётся несладко. Они не станут ухудшать своё положение ещё сильнее. А даже если и станут, сейчас клон считала своим долгом показать, на чьей стороне сила. Клоны – единый организм. Она гордилась тем, что является частью непобедимой системы и должна была быть достойной её, просто не имела права повести себя по-другому. Она была правосудием и властью. Она была пределом и конечной целью эволюции всего человечества. Нанося удары, она чувствовала, как приближается к чему-то великому, к слиянию со своим смыслом, к идеалу. Она была венцом собственного предназначения.

Долли выстрелила снова, целясь ей в ногу. А потом ещё и ещё раз, пока та не перестала бить К6. Клон медленно села, а потом откинулась навзничь.

К6 подползла к Долли и попыталась отобрать пистолет. Долли отпихнула её.

– Не смей!

– Она… Видела тебя. Нам конец, она не будет молчать.

К6 обернулась и поняла, что добивать клона уже нет необходимости. Из пробитой бедренной артерии фонтаном выливалась кровь.

Клон что-то шептала. Долли опустилась рядом с ней на колени и, вглядываясь в лицо девушки, попыталась разобрать, что та говорила. Она просила пить, сначала жалобно и по-детски, а потом безучастно и механически. Долли смотрела и видела собственное лицо, подаренное клонам, теперь переживающее агонию. В этих глазах не было ни страха, ни боли. Это были нечеловеческие глаза. Глаза куклы, оболочки, пластилинового муляжа. Долли смотрела, как умирало её тело, а она оставалась жить. Из раны струёй, пульсируя, выталкивалась кровь. Клон попыталась встать, но снова потеряла сознание. Всё длилось до ужаса долго.

К6 констатировала:

– Ей конец, Долли.

Долли не понравился торжественно-поздравляющий тон К6, но она не стала спорить. Желая прекратить страдания клона, Долли выстрелила ещё раз. И, когда ей казалось, что всё уже кончено, К6 снова захрипела. Душа, поделённая между ними поровну, или просто скопированная, не хотела покидать тело. А может быть, клон не умирала потому, что души у неё не было.

Долли выпустила в её сердце оставшиеся в магазине пули, а затем, обняв со спины, потащила к обрыву.