Проснулась Женька от страшной головной боли. Жить хотелось чуть меньше, чем работать. Однако следовало дописать статью. Материал у нее был, а вот настроя – ноль. Вдруг в дверь постучали.

– Кто там? – робко, словно стесняясь, задала вопрос Женька.

– Откройте, полиция!

– Минутку!

Не успев даже подумать, зачем она понадобилась полиции, но успев испугаться, девушка стрелой взвилась с постели, оделась и открыла дверь.

Ей принесли повестку к следователю, по словам посыльного. Женька оторопело смотрела на бумажку с грузинскими буквами и пыталась сфокусировать свои мысли. Оказалось, Мадону тоже вызывали. Давать показания по поводу смерти бабки Като.

– Зачем мы понадобились? Вроде, все рассказали уже,– недоумевала Женька.

– Сейчас замучают своими вопросами, – ворчала Мадона ей в такт.

Их встретил настоящий исполин: молодой красивый следователь по имени Каха. Он двигался, как снежный барс, красивый, сильный, подтянутый, готовый легко перемещаться в пространстве. Выглядел Каха спокойно и приветливо. Женьке трудно было заставить себя не разглядывать его.

– «Черт! Какой красивый!» – подумала девушка и сразу смутилась. Бывало с ней такое с мужчинами, которые ей нравились с первого взгляда.

Сначала допрашивали Женьку. Разговор был долгим и нудным, хотя Каха был очень любезен. Он с легкостью перешел на русский язык и спросил для начала: -Где вы в тот день были?

Женьке трудно было сосредоточиться, так как все еще жутко смущалась. Она была невысокая и худощавая, и рядом с большими людьми чувствовала себя неуютно. Мысленно сжималась и по своей версии становилась совсем незаметной. Единственным предметом гордости была ее высокая грудь, из-за которой она невероятно стеснялась в школе, а сейчас наоборот ее наличие повышало самооценку. Правда, в Грузии оценила и свой пшеничный цвет волос, на который с завистью заглядывались местные. Сейчас же Женька почувствовала, что мужчина тоже ее разглядывал и то, что он видел, ему явно нравилось. Однако это не мешало ему вести свою работу методично и скрупулезно записывать женькины ответы.

– Кто обнаружил труп? Кого видели рядом? Откуда вы знали калбатоно Като?

Женька впервые давала показания, оттого сбивалась, что-то мямлила и волновалась. Слова почему-то не состыковывались, падежи терялись, предложения заканчивались неожиданно и нелогично. Вот вам и филолог! И только речтативом в голове проносилась мысль: «Как ему эта форма идет…»

А следователь не отставал.

– Как к ней относились вы? А соседи? Были ли у нее враги?

И все в этом духе. Участковый держался мягко и почти вкрадчиво, по всему видно было, что он, хотя и симпатизировал Женьке, но до конца не доверял и хотел услышать что-то новое, с подробностями… Потом через мясорубку недоверия пропустили и Мадону. Подписав свои показания, девушки выползли из полиции. Уставшие и подавленные. Угрюмо плелись домой, все прокручивая беседу с участковым.

– Вот что он к нам привзался? – в сердцах воскликнула Женька. – Не иначе что-то не так.

– А какой дотошный! Просто всю душу вынул, – отозвалась Мадона.

– Ты знаешь, мне показалось, что он что-то темнит. Для чего спрашивал про врагов Като и про наши отношения? Словно он подозревает нас в… Стой!

Ее спутница взрогнула и резко остановилась.

– Точно! Баронессу… убили! Вот к чему такой допрос!

– Как убили? – в ужасе прошептала Мадона. – Она же упала с лестницы!

– Значит, ей помогли упасть,– настаивала Женька. Иначе зачем такой допрос? До чего докапывается следователь? Вот увидишь, этот Каха еще придет к нам. А если появится, однозначно, это убийство! Только молчи, не вздумай кому-то во дворе рассказать.