И был день между битвами, и отдыхали воины в шатрах своих. И была Грейль, что призвал Хеллах, среди лекарей и трудилась с ними, ибо все звали её. Тогда же наблюдал Абрин за возлюбленной своей, и тяжелее ран была тоска его по Грейль. И когда поднялась луна, вернулась эу к мужу своему, и вошла к нему, и улыбкой своею успокоила сердце его. И кротостью своею укорила гнев его. И нежностью остудила пыл его. И тогда легли они вместе по праву жены и мужа, и был так ребёнок у Грейль. И не отпустил Хеллах Грейль, но оставил подле себя, дабы укрепить дух эулиен. Но узнала эу вскоре, что ожидает дитя, и перед мужем своим нового Света не смогла скрыть, и так рассказала ему. Узнав же о чаде во чреве жены своей, пришёл арели к Седби и настоял, чтобы отвёз тот Грейль в Светлый Дом, и там дожидалась бы она срока своего под опекой рода её. И так отпустил Седби их вместе, и вместе же были они весь срок неразлучны, и за покой и благоденствие возлюбленной Грейль бесстрашно воевал тогда Абрин со всяким обстоятельством и бедою.

Когда же был срок Грейль близок, пришла она к Элигрен, ибо ребёнок толкался в утробе её и делал ей больно. Тогда же спросила эу свою мать, что делать ей? И ответила Элигрен, что помнит, как сама была таким ребёнком в утробе Фиэльли, но пришёл Виэльлине и сказал ей, что есть она плоть и кровь его Любви, а потому не может делать больно той, кого он любит, ибо должна заботиться о маме и оберегать её, подобно его Любви – всегда, что бы ни случилось. Это усвоила Элигрен ещё в материнской утробе и запомнила на всю жизнь. А потому велела она Грейль позвать Абрина, дабы он поговорил с беспокойным дитя, ибо это успокоит его. И пришёл Абрин и не знал, что сказать, ибо слов и чувств в нём было много. Когда же заговорил он с дитя, то успокоил его, ибо всё, что происходит от Любви – повинуется ей.

Так в срок положенный родила Грейль сына, и нарёк Финиар его И́ртаин [Írtain].

Когда же покинули Абрин и Грейль лагерь, пришёл Хеллах к Седби и спросил его, ибо видел, как покидают их Абрин и Грейль. И рассказал ему Седби о радости их, и возрадовался Хеллах, но легла печаль на лицо его, и опустил он взгляд свой. Была сила войска Седби в том, что стояли по левую руку его Хеллах и Тентен, и Абрин был между ними. Велика была сила и мощь их воинства, ибо искусство и сила их, соединённая, не знала поражений и была крепка. Ныне же не было Абрина между эулиен Хеллаха и Тентена, и много воинов Хеллаха полегло в битвах. И сказал он Седби, что пойдёт на смерть, если велит ему господин его, и не оставит войска своего и воинов его, и клянётся положить жизнь свою за братьев своих, но не может дать клятвы одолеть арели в грядущем бою. Не желал Седби погибели внука своего, и потерять его, как Лиина, не мог он, ибо не знал и ныне, как смотреть в глаза Ифы, а потому отпустил Хеллаха и велел Тентену прийти. Его же поставил он рядом с братом, ибо ныне, как и прежде, должно было им сражаться плечом к плечу и быть друг другу защитой и опорой. И повиновался Тентен господину своему и принёс ему клятву защищать брата и воинов воинств их. И не спрашивал более и не сомневался, ибо был твёрд, как камень, и твёрдым было слово клятвы его. И отпустил Седби Тентена и велел позвать Керни. Im íyenal` Kérni im arkahíl`tal` evhéme ínē.

– Áyi íldaril`i béil`tal` ítam míel, efér íniral` hi Ábrinē im Gréyl`ē, íl`timwrhetennē ev Íl`ei Íi. Únih írnuitam ah ev el`Ábrin, o okh ókturuh tiy, evhéme híol, ílamtān nói wer Gréyl`i, átu sim níi wómillil`h no urtúiai, – séwil`al` Kérni.

– Éve írnuitamenē whri íne, kémi híol. Im mo náen áyenh, – ál`yahtal` nóel` Sédbi. – Im áyaih ret nóin – ev tíik ü el`ávre Téntenē l`yö el`tént.