Воспитание и обучение – есть любимейшее занятие всякого из эулиен. Оттого среди всех прочих почитаются они как лучшие учителя и наставники, ибо их терпение поистине безгранично, как и знания, открытые им, и нет того, кто бы под светлым взором своего просветителя не пробудился бы к положенному ему знанию. В силу чистоты своего сердца рождается (или пребывает) всякий из эулиен с положенным ему знанием. Но у рождённых в вещном мире – дремлет оно до поры и сокрыто сумраком младенческого беспамятства. Для того и нужны эулиен учителя. Как и положено – знают эулиен все языки и говоры от рождения, и великое знание дано им. Оттого учителей зовут они – эккильсýру [ekkil`súru] – тот, кто будит знание, ибо тому надлежит лишь указать на то, что надлежит вспомнить, чтобы пробудить душу к учению. Учат эулиен своих чад языкам и искусствам, многим наукам и ремёслам. Посему имеет каждый по несколько учителей из рода и ценит всякий совет и участие. Усердны дети эулиен в учении, и старшие поощряют их в вопросах, наставники же обязаны отвечать им, ибо беседа – любимейший из приёмов наставления юных среди эулиен. Эйвели же среди прочих эулиен зачастую, видя неготовность спрашивающего принять положенный ответ – с чистым сердцем и непоколебимо светлым взглядом (и со временем это стало расхожей шуткой) отсылают любопытствующего фразой – úrul`-é Fíniárē (спросите Финиара). Оттого он – Всеспрашивамый, ибо с любым вопросом, беспокоящим сердце, – идут к мудрейшему за разъяснением или ответом.
По обычаю своему едят эулиен мало и никогда не убивают для насыщения, а для отъятия жизни есть ретéнти [reténti] (9), но могут эулиен есть мясо и рыбу, если им предложат, а могут и не есть и не пить вовсе весьма долгое время, если потребуется. Пьют эулиен чаще всего воду и молоко, не обижают и сливки, а с некоторых пор и чай. Также в ходу меж златокровными напиток, который называют они эли́н [elín], собирается он из дикой земляники, молока и трав, его же называют семитравным (10). Сладок он и приятен, хотя человеку и непривычен из-за необычайной своей крепости, которая превосходит все из напитков смертных. Эулиен же элин, как правило, заменяет вино, и пьют его, собравшись, по праздникам и по особым дням, не пьянея, но веселясь. Так как нет на свете напитка такого, что опьянил бы эу, и к этому никто из эулиен не стремится, и потому всё, что не элин и пьянит – обходят. Сама же кухня эулиен проста и бесхитростна, легка и бескровна, хоть и не всякому по нраву, но кому положено – тот смирится, а кто нет – не ведал голода. Из ничего сообразит эу нечто съедобное (и чаще всего на вид скверное либо чуднóе, но иным, кроме эулиен, несъедобное). Щедра и обильна кухня эулиен, но не изысканна, как у многих народов смертных и арели, ибо её удел – удержать жизнь в теле, а не порадовать его.
>(9) именуют так в народе эулиен тех из них, кто единственно имеет право охотиться и готовить мясо, ибо имя их от слова «разлучать», и зовут их «разлучниками» или «разлучающими». Оттого их зовут так, что надлежит всякому из ретенти прежде разлучить душу и тело животного, предназначенного для употребления в пищу, и в сильной молитве принять грех на душу свою и приготовить мясо его. Затем долго постятся ретенти в уединении и живут там же, где совершают дело своё, вне Светлого Дома, в то же время и носят имя убитого до того, пока не отдадут долг ему. Его же отдают они, исцелив другого зверя или дав право иной жизни: посадив цветок или дерево во имя прежней жертвы, тогда же считаются они очищенными и могут снова носить своё имя. Никто же, кроме ретенти, среди эулиен не охотится и не готовит мясо. Так никто из эулиен не носит чёрное, лишь ретенти могут носить одежды этого цвета или расшивать свои кафтаны чёрным. И мало кто ходит путём ретенти, и сторонятся их многие и даже боятся. Оттого трудятся ретенти на кухне и в битве, ибо лишь некоторые из воинов берут на себя долю разлучника. Тяжек и горек путь их и труд их суров, но отдают трудом своим ретенти дань вещному миру, и уважают их эулиен и чтут за силу их и самоотречение. Считается также, что нет молитвенников крепче, чем ретенти, оттого многие из них подвизаются и в лекарстве тоже. И почитают эулиен ретенти, оттого что не едят домашний скот, ибо полагают бессердечным растить кого-то ради убийства, и потому питаются только мясом охоты, где в поединке равных решается судьба свободного зверя и благородного ретенти.