Судя по её внешнему виду с вопросам о стратегии и тактике беседы лучше пока не лезть, поэтому я поворачиваюсь к Тонфою.

– Чем именно отличаются вольные города от остальных? Вот взять тот же Рэнх – он же центр провинции? Или нет?

Сын хёрдиса, который уже начинает привыкать к моим очевидным вопросам, отрывает взгляд от проносящихся за окном пейзажей.

– Если смотреть с экономической точки зрения – безусловно, да – Рэнх, это центр провинции. Но, в политическом плане им является Сэкрс – город в тридцати лигах от Рэнха. Там располагается имперский губернатор, находится армейский штаб и все остальные государственные структуры.

На секунду запнувшись, зевает, прикрывая рот рукой.

– А вольные города появились ещё во время Сторна Эйгора, что взял верх в Войне трёх императоров. Тогда они получили собственную экономическую администрацию, став фундаментом для развития империи. Как ни крути, бюрократический аппарат в те времена был пронизан коррупцией куда больше, чем сейчас, а страна после войны лежала в руинах. Как посчитал Сторн – частная инициатива и свобода в действиях могут помочь. Тут он не прогадал – вольные города обеспечили мощный рывок вперёд, вытащив нас из задницы гхарга. При Сорэсе, который противодействовал аристократии, появилась и самостоятельная политическая власть. Вольные города, наряду с герцогами, стали одной из опор императора в ограничении власти хёрдисов. На их территорию, в мирное время запрещено вводить войска империи, а полномочия имперских министерств жёстко ограничены. Аристократы могут въезжать с охраной, численность которой не превышает десяти человек. А все преступления, включая дела о взятках расследуются местной полицией. За прошедшее время, города получившие свободу стали экономическими центрами и оплотами относительной свободы. Тут даже цензуры, как таковой нет.

Айрин, вышедшая из задумчивого состояния, тоже подключается к беседе.

– А ещё полно борделей и других развлечений, да Канс? Из-за этого молодые аристократы и так любят кататься в города вроде Рэнха.

Парень недоумённо разводит руками.

– Единственная разница – в вольном городе всё происходит открыто и твой выбор в разы больше. А в имперских городах бордели запрятаны на каких-то улочках и дерут втридорога. В целом, развлекательная инфраструктура полностью идентична. С той лишь разницей, что денег на смазывание винтиков бюрократического механизма уходит в разы меньше.

Слушая их беседу, одновременно с этим укладываю в голове новую информацию. Уточняю верность получившейся картины у Канса.

– Получается, Норкрум разбит на провинции, в которых особняком стоят вольные города и кое-где расположены земли аристократов?

Сын хёрдиса покачивает головой, а Айрин не выдержав, смеётся. Она же и отвечает на мой вопрос.

– В некоторых провинциях, аристократы владеют половиной территории.

Заметив мой непонимающий взгляд, объясняет.

– Селяне, живущие на чьей-то земле, платят налоги её владельцу, точно так же, как и города. А до конца правления Сорэса Эйгора и первые, и вторые несли воинскую повинность в отношении аристократа любого титула, на чьих землях жили. Сокращение численности армий хёрдисов началось как раз после отмены этого правила – солдат на жалованье содержать куда дороже, чем забритых молодых парней, которым нужна только кормёжка, да одежда с винтовкой. Тогда же империя перестала платить знати за использование земель под железные дороги.

Джойл, глаза которого уже постепенно начинают закрываться, встрепенувшись, добавляет.

– И пушной налог на охотников отменили. Матушка мне рассказывала, что раньше они всегд шкуры графу носили. А с тех пор перестали.