– Зачем они тебе показывали фото? – не понимая, какой в этом смысл, спросил я.

– Затем, чтобы я отказался от этой тупой идеи, вернулся в академию и не лез туда, где даже герои и Цитадель ничего не могут сделать.

– И что ты решил? – сглотнув подступивший к горлу ком, спросил Блоп, рассчитывая в случае чего поддержать решение друга об уходе и вместе с ним вернуться обратно к учёбе.

Тао печально улыбнулся, взглядом указав на сумку с вещами. Разумеется, он остался. Этот стальной, подкаченный, пусть и слегка худощавый азиат не мог поступить иначе. И сделал всё так, как и положено настоящему мужчине: принял свою судьбу, а вместе с ней и обязанность по спасению тех, кто попал в беду. Досадно признавать, но именно риск, опасность расстаться с жизнью и есть главная черта, превращающая любого, даже самого простого человека, в настоящего героя.

– Мужик ты, Тао, и я очень рад и горд, что познакомился с тобой. – Встав позади него, кинул на плечо ему щуп. Заглянув в его эмоции, чётко ощутил страх, сомнение. Но маленькое зёрнышко решимости прорастало, и поднималась вместе с ним гордость внутри его сердца. Гордость за то, что он оказался достаточно сильным, чтобы принять свои страхи и не побояться выступить против них.

– Я тоже, – поднявшись с колен, произнёс азиат, протянув мне свою крепкую металлическую руку. – Всё же ты у нас, Алекс, звезда, и кто его знает, когда ещё я услышу нечто подобное от самого настоящего героя… – нервная улыбка и взгляд на мокром месте проступили на лице парня. Сколько бы мы ни братались, ни сотрясали попусту воздуха, это не изменяло того факта, что мы оба боялись. Боялись неизвестного, непреодолимого, того, что нельзя увидеть и можно почувствовать только когда окажешься у самой черты, переступив за которую никогда не получится вернуться обратно.

– Эй, а как же я? Я тоже горжусь тем, что жил с вами! – хватая ртом воздух, негодующе запричитал Блоп. – Эй, Тао, так ведь нечестно, это же мы с тобой лучшие кореша, тогда почему…

Дальнейшие бредни, уколы, шутки прыщавого Блопа мы со Стальным уже не слушали. Тот постоянно скулил, жаловался, говорил о несбыточном. Именно таких, как Блоп, – общительных, эмоциональных и добрых – называли «душой компании», а такие, как я и Тао, всегда тянулись именно к ним, кто чуть слабее нас.

Подпирая спиной стену ученического корпуса, с некой тревогой наблюдал за тем, как толпами от учителей к «провожатым» снуют молодые герои. Невыспавшиеся, взволнованные, с большими сумками и переполненными страхом глазами.

Надежда встретить среди них Ванессу, а вместе с ней и Хлою не оправдалась. Взглянув на время, решил ещё разок прогуляться по Геройской Академии, попутно прощаясь с наставниками, классной комнатой и кабинетами, до которых мы так и не успели добраться. Столько всего ждало впереди: предметы, опыты, испытания и изучение… Я только-только начал понимать своих сверстников, глядеть на них не так, как учил отец (как на жертв и соперников), а как на друзей, союзников, простых мирных жителей, о коих постоянно любил умалчивать.

Прогулявшись по пустующим, вымершим коридорам, заглянул в каждую из открытых дверей – никого. Лишь только в учительской двое неизвестных мне преподавателей шумно обсуждали какие-то свои учительские проблемы.

Ещё раз взглянул на телефон. Мои сообщения оставались по-прежнему непрочитанными. Полный игнор, как сказала бы Хлоя. Едва я только сунул гаджет обратно в карман, как вдруг, слегка щекоча нервишки, меня окликнул знакомый голос:

– Ещё не уехал?

Посередине длинного пустующего коридора стояла Ванесса. Её красно-чёрный боевой костюм плотно облегал подтянутое тело. Длинные светлые волосы были аккуратно заплетены в хвост. Маску девушке заменяла чёрная смолянистая полоса, проходившая вдоль глаз.