– Значит, ты обращался к психотерапевту? – спросил Энди.

Дин потянулся и потер правое плечо:

– Да не то слово. Я ходил к восьми спортивным психологам и двум психиатрам. – Дин начал загибать пальцы: – Я делал иглоукалывание, точечный массаж, присоски на плечах и свечи в ушах, как-нибудь расскажу об этом. Я перестал есть хлеб с глютеном, отказался от сахара, бросил секс, потом у меня был усиленный секс, я не ел мяса, потом ел только мясо. Я посещал занятия по творческому развитию, меня пытались гипнотизировать, и я научился медитировать. Кстати, это единственное, что я до сих пор делаю.

Дин посмотрел на Энди, который растерянно уставился перед собой:

– Где ты потерял нить? На сексе?

– Нет, на занятиях по творческому развитию. Я думаю отдать туда Роуз.

– О, это еще тот трэш. Пытались помочь мне выровнять позвоночник, двигаться более естественно. Я выглядел как один из тех манекенов из надувных труб, которые расставляют вокруг автосалонов. Они все время говорили, что мне нужны «свободные кости». Но никто в Твиттере не диагностировал у меня тугие кости, так что к черту Интернет! Верно, я думаю?

Энди покачал головой:

– Мне очень жаль, Дин. Я хотел позвонить тебе, узнать, как ты. Но гораздо проще, наверное, позвонить в Гринпойнт и посоветоваться с Марго.

– Это уже не смешно.

Энди усмехнулся:

– Итак, теперь, когда ты здесь, что ты собираешься делать?

– Держаться подальше от Интернета, – ответил Дин. – Подумай, что я могу делать теперь, когда получил свободу и впереди у меня еще минимум пятьдесят лет?

– Есть какие-нибудь идеи?

– Да какие идеи? – Дин снова потянул плечо. – Я мог бы тренировать, ведь мое имя еще на слуху. Мог бы вести репортажи, но у меня не так много друзей в спортивных СМИ. У меня остались деньги, так что пока еще есть возможность раздумывать. Но я думал об этом уже около года и преуспел разве что в Overwatch[14].

Сдерживая улыбку, Энди произнес:

– Можно тебя кое о чем спросить?

– Да.

– Это правда о «Танцах со звездами»?[15]

– Ты имеешь в виду то, что про это рассказывают. Ты только не смейся, но меня приглашали туда в качестве звезды. Но потом туда позвали Эммита Смита[16], и он сделал все чертовски гладко. А моя невестка, которая смотрит каждый сезон, сказала мне, что если я не поучаствую в шоу, она заставит меня танцевать вальс на виолончели на мотив Take Me Out to the Ball Game[17]. Но вслед за Смитом взяли конькобежца, который упал на Олимпиаде. Один участник лучше другого!

– Ты тоже многого стоишь, – сказал Энди, положив руку на плечо Дина. – У тебя просто голова идет кругом. Это совсем другое дело.

Дин рассмеялся, и тут из игровой комнаты в конце коридора высунула голову Роуз.

– Папа, у вас так громко, что я не слышу саму себя!

– Тебе нужно почистить уши! – отозвался Энди. – Может, мне принести садовый шланг?

Снова послышалось хихиканье, и дверь захлопнулась.

– Ужасные дети, – произнес Энди, качая головой. – Я положу тебя на раскладушку в подвале, а завтра отвезу к Эвви. Она хочет познакомиться и убедиться, что ты не нарушитель порядка и что у тебя нет музыкального инструмента.

– Есть что-нибудь, что я должен знать? – спросил Дин.

– Насчет Эвви? О, она самая лучшая. Она тебе понравится: очень веселая, симпатичная, похожа на… твою сестру.

Дин нахмурился:

– У меня нет сестры.

– Я говорю, что она похожа на сестру каждого из нас. При общении с ней у любого человека складывается впечатление, что она его сестра.

– Чья сестра?

– Ничья, она единственный ребенок.

Дин покачал головой:

– У тебя что-то плохо получается шутить.

Энди пожал плечами и проговорил уже серьезно: