Он глянул на часы – без десяти девять. Ровно в девять начнут подавать завтрак в столовой.

Пора предпринимать следующий шаг по поимке преступника: ему необходимо припугнуть его. А для этого ему нужна помощь капитана.

– А вы уверены, что это необходимо? – спустя десять минут вопрошал капитан Филипп Шаплен, стоя вместе с Кириллом Петровичем в дверях столовой. – Что если поднимется паника?

– Я хочу найти диверсанта, а это – всего лишь ещё один способ выманить его. Не беспокойтесь о репутации.

Под потолком гондолы на всех этажах располагалась крупная разветвлённая сеть жестяных трубок. Главная труба, венчаемая раструбом, свешивалась с потолка на капитанском мостике, и расходилась по всем комнатам, в каждую пассажирскую каюту, словно кровеносные сосуды в теле человека. Эта сложная схема была создана для того, чтобы члены команды имели одностороннюю связь со всеми обитателями кают.

За пять минут до этого Филипп Шаплен с капитанского мостика попросил всех пассажиров одновременно прийти в столовую на завтрак. Ничего не понимающие, люди заходили в помещение и занимали места: кто-то вызывал автоматона-официанта, а кто-то с интересом смотрел на двоих мужчин, стоящих в дверях.

– Вроде бы все, месье Кирилл, – шепнул капитан.

– «Как минимум все мои подозреваемые уже собрались», – кивнул мужчина, ответив вслух, – Хорошо, тогда начинайте.

– Дамы и господа! – Филипп вышел чуть вперёд, – Думаю, что члены нашей команды не могли долго скрывать факт ночного происшествия.

Все головы повернулись к ним. Заинтересованные, смущённые, недоумевающие…

– Все вы, или почти все, слышали отдалённый шум взрыва этой ночью. Также вы видели, что дверь в комнату отдыха закрыта, а одно из окон комнаты – разбито. Вы совершенно правы, думая, что эти два события связаны, – месье Шаплен глубоко вдохнул, – Сегодня ночью наш дирижабль пытались взорвать.

По залу прокатился вздох изумления. Кто-то из пассажирок потянулся к вееру и принялся обмахивать себя. Кто-то стал прижимать к себе маленьких детей.

– Попытка злодея провалилась, дамы и господа! Поэтому вам абсолютно ничего не грозит! – капитан поднял вверх руки, призывая успокоиться тех, кто начинал поднимать шум, – Но мы должны помнить о том, что этот… негодяй всё ещё на борту «Голиафа». Он всё ещё среди нас!

Кирилл Петрович видел, как некоторые пассажиры стали озираться по сторонам, с подозрением взирая на соседей по столикам. Господи, как же легко взбудоражить человеческий мозг! Но основная масса людей была ему не интересна. Он наблюдал за своими пятью подозреваемыми. Следил за их реакцией.

Никто из них не реагировал на сообщение также как и остальные, отчасти потому что Кирилл Петрович сам рассказывал им о взрыве и диверсанте во время расспросов. Для них новость не была неожиданностью.

Он очнулся от своих мыслей только тогда, когда капитан подтолкнул его вперёд, давая ему слово.

– Э-э-э… как некоторые из вас уже знают, я провожу расследование. Скажу даже больше, я сумел сузить круг подозреваемых до пяти человек, – Кирилл Петрович, не задерживая на них взгляда, снова посмотрел на эту самую пятёрку – все повернулись к нему, глядя со смесью недоумения и любопытства на лицах. – Некоторые определённые факты указывают на одного человека, но я пока не исключаю участия и остальных из этого круга. – Он поднял вверх руку с зажатым в ней бумажным листом. – Негодяй даже посмел оставить под дверью моей каюты записку: «– Не вмешивайтесь не в своё дело!», но меня это не остановит! Угрозы не подействуют! Даю вам гарантии того, что к одиннадцати часам утра, как только посадочный трап коснётся земли в Парижском аэровокзале, и не позже этого, я разыщу преступника и отдам его французской полиции.