В конце хочу поблагодарить коллег и друзей, которые помогали мне в работе над этой книгой – каждый по-своему. Разумеется, их помощь никоим образом не означает, что они разделяют или одобряют мой подход к этим старинным-престаринным историям. Мисс Роалф Кокс любезно просмотрела мою реконструкцию «Золушки» и предложила кое-какие исправления. Профессор Крейн разрешил воспользоваться его версией «Танцующей воды» из «Итальянских народных сказок» (Italian Popular Tales). Сэр Джеймс Фрэзер ознакомился с моим вариантом «Языка животных», который когда-то сам и предложил мне; а мистер Э. С. Хартланд высказал замечания по поводу «Девы-лебеди». И, конечно, я признателен моему давнему другу и издателю, доктору Г. Х. Путнаму, за его постоянный личный интерес к судьбе этой книги.

Жили-были когда-то на свете (хотя и не в наше время, и не в ваше время, и не в чьё-то иное), великий Король и единственный его сын, принц-наследник, которому уже исполнялось восемнадцать. И велел тогда Король послать по всей стране герольда, чтобы он трубил на каждом перекрёстке, где сходились две дороги. А как только народ собирался, герольд громко возвещал:

– О да, о да, о да! Да будет всем ведомо, что Его Милость Король в ближайший понедельник, ровно через семь ночей, даёт в королевском дворце пышный бал. Приглашаются все юные особы благородного происхождения! И да будет также вам известно, что на этом балу его Высочество Принц изберёт себе невесту и будущую нашу Королеву. Да здравствует Король!

Среди придворных был один вельможа, у которого имелась единственная дочь от первого брака. Девочка подрастала, и отец решил, что ей нужна забота и присмотр. Тогда он женился во второй раз на даме, у которой тоже были дочки – две барышни. Но новая супруга души не чаяла в собственных дочерях и лишь о них и пеклась. Сводную же дочь она совсем не жаловала: наряжала только своих, а падчерице оставляла обноски; заставляла её выполнять всю самую тяжёлую работу в доме да возиться с кухонным очагом, а спать гнала на золу в закутке. За это и прозвали бедняжку Золушкой. Никто её не жалел, и нередко она шла на могилу к своей покойной матушке, где росла лещина, и плакала там в одиночестве.

Но вот настал день, когда по приказу Короля герольд собрал всех и провозгласил о приближающемся придворном бале, где Принц изберёт невесту. Вы и представить не можете, как распереживались обе сводные сестрицы:

– Что мы будем надевать, мамочка? Каким платьем нарядиться? – восклицали они наперебой.

Все трое – мачеха и две её дочери – только и говорили, что о бальных нарядах да причёсках. А когда отец робко заметил, что неплохо бы позаботиться и о платье для Золушки, все воскликнули:

– Да как же это можно? Золушка на королевском балу?! Стыд и срам только на нас наведёт!

Услышав такое, отец умолк.

Вот настал день первого королевского бала. Сводные сестры увезли отца и мачеху в карете во дворец, а Золушка осталась дома, пригорюнилась и пошла к могиле матери. Села под лещиной и зарыдала:

– Дерево моё, дерево родное,

Слёзами тебя я растила, родила,

Сделай меня леди прекрасной собою,

Чтоб красота моя всех поразила!

И тут пташка, что обитала в лещине, вдруг пропела ей сверху:

– Золушка, Золушка, встряхни свой лесной приют,

Открой орешек, первый что упадёт.

Золушка встряхнула ветки лещины, и на землю упал орех. Стоило ей его раскрыть, как внутри оказалось чудесное шёлковое платье – голубое, словно небо, усыпанное сияющими звёздами, и две прелестные башмачки из сверкающей меди. Золушка надела всё это, и в тот же миг дерево раскрылось, выпуская к ней великолепную карету из меди, запряжённую четырьмя белоснежными лошадьми; кучер и лакеи тоже были при карете – всё, как полагается. А пташка с ветки её напутствовала: