Еще одна коллизия, связанная с обращением иноверцев, представлена в болгарской повести о христианском и еврейском купце (НБКМ, № 1078, нач. XIX в., л. 32–33об.). В Александрии по соседству жили в добрых отношениях христианин и еврей. Уезжая по торговым делам, еврей оставил христианину на хранение запечатанный ларец с золотом. Христианин «наваждением дьявольским» решил присвоить деньги и принести потом ложную клятву, что не брал. Посоветовался с женой, и она ему сказала, что у еврея украсть не грех и клятва, данная не христианину, силы не имеет.

Вернувшийся еврей обнаружил пропажу и в поисках справедливости предложил пойти в церковь Св. Мины, чтобы христианин поклялся там. При принесении клятвы еврей в церковь не входил, остался снаружи, т. к. христианин сказал ему, что он не достоин войти в храм: «Он же [христианин. – О.Б., В.П.] реч ему ты несы достоенъ вълести въ црковъ, зане жидовинъ еси. Он же [еврей. – О.Б., В.П.] речаште нодостоенъ (sic!) есмь вънаоутръ вънити аже стану въне оуду» (л. 32об.). Во дворе храма иудей молит на коленях св. Мину (показательно, что Мина представляется здесь как женский персонаж) разрешить по правде его спор с христианином. По выходе из церкви (где он принес ложную присягу) христианин выронил ключ от ковчежца с золотом, утаенным от еврея, не заметил потерю и поехал пировать. Неожиданно на пир явился его слуга с поручением от жены, принес ключ и золото еврея. Выяснилось, что к жене явился некий всадник и велел передать спрятанные вещи мужу. Так клятвопреступник был публично уличен в содеянном.

Еврей на радостях решил креститься со «всем домом своим»: «Великъ бгъ христїанскыи и стыи мчникъ его Мина, чудна ес вера хва <…> Отселе боуду и азъ хрстїанынь <…> и крстисе съ въсемъ домъ своймъ. И от сею вештїю быс жидовинъ хрстїанинъ» (л. 33об.). Треть обретенного богатства он отдал в церковь Св. Мины. Христианин-клятвопреступник раскаялся и также отдал половину имения в церковь Св. Мины.

Тема обращения может быть представлена и в бытовых сюжетах, оформленных в виде традиционных быличек. Укажем в качестве примера вариант широко распространенного рассказа о встрече человека с чертом, принявшим вид барана, ягненка, теленка (специально мы рассмотрим такие легенды в гл. 5). Еврей нашел на дороге теленка, который вскочил к нему на воз, и прогнать его было невозможно. Еврей понял, что это дьявол, взял две соломинки, сложил их в виде креста и спросил теленка: «Знаешь, что это за знак?» Теленок тут же исчез в виде вихря. Еврей после этого окрестился в костеле и женился на деревенской девушке (Siewinski 1903: 85). Таким образом, поводом для перемены веры может стать и вполне бытовое «страшное» чудо…

Конфессиональный аспект оппозиции «свой – чужой» является одним из основных факторов самоидентификации, что особенно ярко проявляется в полиэтничных и поликонфессиональных ареалах, где традиция соседства славян-христиан с представителями других конфессий насчитывала несколько веков. Регионы, где проводились наши полевые исследования – от Буковины до Гродненщины, – в этом плане представляют собой показательный пример, т. к. здесь на протяжении длительного времени (до Второй мировой войны) в тесном соседстве проживали православные, католики и униаты, христиане-баптисты, иудеи. Опыт непосредственного соседства не мог не оставить следа в народных представлениях о вере и культовых обрядах этнических соседей, что подтверждается живучестью фольклорных нарративов на тему религии и веры (см.: Белова 2005, Zowczak 2000, Engelking 1996).