Мою паранойю усугубляло и то, что он действительно знакомился, общался со всеми окружающими очень активно. Он стал очень общительным, каким никогда раньше не был. Использовал разные формальные поводы, чтобы завязать беседу с девушками на ресепшен, с дамами на соседних сиденьях в автобусе, с людьми на соседних шезлонгах на пляже и так далее.

По вечерам муж придумал себе персональный досуг. Пока я укладывала детей на ночь, он брал ноутбук и уходил с ним в лобби отеля, «чтобы не мешать вам тут в номере».

Стоит ли говорить, что за все время отпуска лично я не смогла выбраться в тренажерный зал ни разу, как и посидеть вечером с чашкой кофе в лобби, полистывая соцсети.

Но меня беспокоило, как ни смешно, совсем не это! Мне вообще стало совершенно на себя наплевать. Каждую минуту, когда мужа не было рядом, меня одолевали страхи, что где-то там сейчас у него разворачивается какая-то неведомая мне и более интересная жизнь, чем та, которую он проводил рядом со мной и с детьми. Масла в огонь доливали его фразы типа «проходил вечером мимо дискотеки» и «ходил за лимонадом в бар рядом с пляжем». Было очевидно, что «с ноутбуком в лобби» – не единственный его вечерний пункт назначения.

Не было спокойно мне и на пляже.

Во-первых, там все вокруг, как сговорившись, были полуобнаженные и с красивыми фигурами. Не то что я – после рождения двух детей. Комплексы распускались пышным цветом.

Во-вторых, каждое утро туда приходила сотрудница отеля – девушка, которая раздавала рекламные буклеты местного спа-салона. Все, что происходило в этом отпуске в предыдущие дни, морально подготовило меня к тому, что мой муж наверняка заведет с ней разговор.

Это, разумеется, и случилось – он с интересом расспросил, как ее зовут, как давно она работает здесь, какие услуги в спа рекомендует.

Каждый день после они перекидывались парой слов при встрече – и вот уже она кокетливо жалуется ему, что очень устает от ежедневной работы на пляже, что у нее сильно болят ноги и сводит мышцы по ночам. И вот Андрей, проявив чудеса эмпатии и человеколюбия, по собственной инициативе бросается изучать в интернете информацию о том, что помогает при подобных проблемах. И на следующий день прямо при мне приглашает эту девушку зайти ненадолго в бар на пляже, дескать, хочет рассказать ей, как облегчить самочувствие… Ну и выпить по стаканчику освежающего апельсинового сока.

Э-э-э, что происходит?

Не припомню, чтобы за 15 лет нашего брака он был так вовлечен в какие-нибудь мои проблемы со здоровьем… Да что там здоровьем – он даже во время моих беременностей стремился дистанцироваться от любых вопросов, так или иначе связанных с физиологией.

Но вот болезни ног у какой-то посторонней девушки?! Это как вообще?

Моя растерянность, страх и молчание

Сказать, что я потеряла дар речи, когда все это увидела и услышала, – это ничего не сказать. Я снова была унижена. И снова не понимала, как реагировать. Закатить скандал? Так вроде не происходит ничего «такого». Молчать и дальше? Ну и до чего еще я домолчусь?..

Я сидела с нашими детьми на пляже под их вопли: «Это мое полотенце! Нет, мое! Мама, скажи ей! Мама, он толкается!» – и у меня стучало в висках и пересохло во рту. Перекладывала полотенца с места на место. Вытряхивала в шестой раз подряд песок из резиновой обуви для купания. Расчесывалась. Лишь бы не разрыдаться. Лишь бы не погружаться в те эмоции, которые накрыли меня с головой. Лишь бы не показать виду, что мне больно и обидно.

Я панически боялась открыто реагировать на то, что я видела.

Что, если я осмелюсь высказать мужу недовольство по поводу его поведения, а он пожмет плечами и равнодушно отвернется от меня, потому что ему наплевать на мои переживания? Что я дальше буду с этим делать, как жить? Я не знала. Поэтому и молчала. Чтобы сохранять иллюзию, что ответ его может быть и каким-то другим, например, искренним раскаянием в духе: «Милая, прости, ради бога, меня что-то и правда занесло, был неправ».