И сделала какую-то детскую попытку все поправить прямо сейчас. Глупую и наивную попытку, конечно, но на тот момент это было единственное, что пришло мне в голову.

– Послушай, я вижу, что ты не в настроении разговаривать. Мне просто хотелось услышать от тебя, что ничего страшного не происходит, что мы по-прежнему семья и важны друг для друга. Только и всего, понимаешь?

То, что я услышала в ответ, стало для меня

сродни ледяному душу

– Ты хочешь втянуть меня в тяжелый и длинный разговор, к которому я не готов сейчас. Я хочу спать. Оставь меня в покое, – ответил Андрей и отвернулся от меня…

Я не узнавала этого человека. Внешне это по-прежнему был мой муж, с которым я прожила бок о бок полтора десятка лет, мой самый близкий человек, но… сейчас он говорил и смотрел на меня так, как будто мы чужие и не слишком симпатичные друг другу люди. Это меня шокировало.

И если бы кто-то мне тогда сказал, что это еще только цветочки, я бы ему не поверила. Казалось, что все происходящее – это уже и есть самое плохое, что только могло произойти с нашей семейной жизнью, куда уж хуже.

Я была растеряна и взвинчена одновременно. Вся психическая энергия уходила теперь на обдумывание, переживание, прокручивание в голове этого и нескольких предыдущих разговоров и конфликтов. Я ходила по кругу и не могла из него выбраться. Мне перестало хватать энергии даже на детей, силы были делать для них только самое необходимое – покормить, уложить спать, напомнить почистить зубы…

– Мам, помоги с рецептом кекса разобраться!

– Прости, не сейчас…

– Мам, поможешь «Лего» собрать?

– Давай я просто рядом посижу, ладно?

– Что мне съесть на завтрак?

– Пожалуйста, найди что-то в холодильнике сама, я сейчас без сил…

Мне стыдно перед детьми за то, что я тогда была с ними именно такой, отстраненной, не могущей дать им достаточно внимания. Они ни в чем не виноваты, но были заложниками поведения Андрея и моего эмоционального состояния.

С другой стороны, я на самом деле физически не могла ничего дать. Ни детям, ни даже самой себе.

Я как будто сошла с ума.

Каждую минуту каждого дня я проводила

в тревоге о будущем нашей семьи

Попутно теряя и ее настоящее.

Даже вдохновлявший меня новый проект с HR-консультированием, который я только-только начала развивать, отошел на задний план. Занималась консультациями и продолжала уже оплаченное обучение я больше по инерции, это помогало совсем ненадолго переключиться. Но как только заканчивалась консультация или вебинар – я моментально снова ныряла в свои переживания, в одни и те же мысли: «Что делать, что делать, что делать? Как вернуться к тем предсказуемым и привычным отношениям в семье? Как окончательно не потерять все, что мне дорого? Что я могу сделать для этого? Что? Что…»

Я отказывалась признавать, что отношения – это не только я. Это ведь еще и Андрей. Которому они как будто бы стали не нужны.

Мне хотелось верить, что именно я и вообще только я могу и должна что-то сделать, чтобы все наладить. Почему я была так уверена в своем могуществе? Почему я добровольно считала себя ответственной за все, взваливала на себя такой огромный груз? От отчаяния, вероятно. И от отсутствия четких границ между мной и мужем.

Симбиоз начал распадаться

Психолог, с которым я когда-то работала, назвала мои отношения с Андреем «симбиотическими». Это когда муж и жена – как две половинки одного целого. Тогда я думала, что это же классно, такие отношения. И только теперь, когда я буквально физически ощущала отвержение, я стала понимать, как мне не хватает уверенности в том, что и сама по себе я представляю ценность как личность, а не только как чья-то половинка, что я способна справляться с любыми сложностями, что я могу найти опору не в другом человеке, а в самой себе.