той статьи, сторонники теории эволюции человека утверждали, что существуют и другие объяснения слияния ДНК. Одно из них предполагает, что люди и обезьяны – шимпанзе и горилла – имеют общего предка, и в давние времена случилось некое «расхождение».

Если это так, то слияние хромосомы 2 произошло только у нас и произошло уже после того, как мы отделились от других приматов. Они сохранили свои 48 хромосом, а мы остались с нашими 46 хромосомами.

Лично мне кажется, что такая идея не имеет смысла, потому что наша уникальная ДНК появилась лишь после события, вызвавшего этот раскол!

Я не одинок в своих размышлениях: сегодня теория эволюции не получает широкой поддержки. Это лишь одна из попыток раскрытия тайны слияния ДНК в хромосоме 2, которая создает еще больше проблем и делает ситуацию еще более запутанной.

Есть еще одно важное соображение по поводу эволюции и роли, которую она могла сыграть в нашей жизни. Оно не преподается в школах и пока не описано в учебниках, но вполне уместно, чтобы поделиться им для полноты картины. Это идея несократимой сложности. И она гораздо проще, чем ее название.

Ранее я уже упоминал, что в наше время мы знаем многое о вещах, о которых Дарвин не имел никакого представления. И сегодня нам необходимо изучить эту несократимую сложность. Например, Дарвин не знал, что даже самой простой одноклеточной бактерии Е. coli для поддержания своего существования необходимы 2 тысячи различных белков. Он не мог знать, что каждый из этих 2 тысяч белков состоит в среднем из 300 аминокислот. Важно, что ни Дарвин, ни какой-либо другой ученый конца XIX и начала XX веков не понимали, насколько сложными являются живые существа. До недавнего времени никто об этом не имел никакого представления.

Несократимая сложность означает, что если любая часть системы перестает работать, то вся система выходит из строя. В качестве иллюстрации этого принципа часто используют обычную мышеловку. Когда все ее части находятся на месте, она выполняет функцию, для которой и была создана: она освобождает рамку, которая бьет по мышке, вцепившейся в кусочек сыра, и на этом мышиная жизнь заканчивается.

Мышеловка – это система из разных деталей, каждая из которых выполняет определенную задачу. Например, есть крючок, на котором помещена приманка, и есть мощная пружина. Если потревожить приманку, то пружина распрямляется и рамка бьет по мышке со смертельной силой. Она даже не успевает понять, что ее убило. Это довольно простое устройство, но: при отсутствии хотя бы одной ее части мышеловка не сработает. Без крючка не распрямится пружина. Без пружины не будет бить рамка. Поскольку для работы системы необходимы все ее части, мы не можем усовершенствовать мышеловку. Нельзя свести ее к более простой системе и одновременно сохранить работоспособность. В этом ее несократимая сложность.

При рассмотрении организма человека мы получим схожий результат.

Всем известно, что если ободрать колено, то ссадина начнет кровоточить, но затем это прекратится, потому что кровь свернется. Этот сложный процесс воспринимается нами как должное, мы просто знаем, что так и будет. Это – прекрасный пример несократимой сложности. Стоит нам порезаться или порвать кожу, как в тот же момент 20 белков оказываются в нужном месте и начинают работу для остановки кровотечения.

Вот что самое важное при обсуждении несократимой сложности: если отсутствует хотя бы один из 20 белков, нужных для свертывания крови, то кровотечение будет продолжаться. Неважно, сколько мы будем ждать – 10 минут или 10 часов, – результат будет одним и тем же. Кровь будет коагулировать, только если присутствуют все необходимые белки.