Ксенон внимательно смотрел на него синими глазами

– Вы пришли просить за других, святой отец? И не испытываете никого желания задать им вопрос, почему они не сделали этого сами?

Священник пожал плечами.

– Я не могу смотреть на горе, от которого чернеют их души.

– Вот видите. Им проще принять этот дар только с ценником, который обеспечит спасение их детей. Они не слушают, святой отец. Не слушают нас, не слушают вас, они только просят и не хотят слышать отказ. Настолько ли им важно то, что они просят? Почему они не пришли сами и не попросили за себя?

– Я готов просить за каждого.

– Это – доброта. И она когда-нибудь погасит солнце. Вы сделали всё, что от вас зависело, святой отец.

Ксенон обернулся на дверь, словно почувствовал, что она откроется с тихим звуком и внутрь войдут двое служителей.

Священник поспешно встал.

– Могу ли я надеяться, что моя просьба не останется незамеченной?

Ксенон встал следом за ним и дал понять, что аудиенция закончена.

– Вы правы. Я постараюсь сделать всё возможное в ответ на вашу просьбу, но этим людям нужно самим сделать выбор и прийти в церковь Предтечи так же, как это сделали вы, просто попросить. Оставьте данные этих людей у моих помощников на входе в здание и скажите, что Кон Рерик убедительно попросил рассмотреть их вопрос, и мы свяжемся с ними.

Священник ответил легким поклоном и пошел к выходу.

Один из служителей пригласил его жестом и ждал у двери. На пороге святой отец обернулся. Главный ксенон стоял посреди кабинета и равнодушно смотрел ему вслед. Священник коротко поклонился и вышел. Тяжелая дверь закрылась за ним, отгородив странный кабинет и синие яркие глаза.

Ксенон, оставшись со служителями, пригласил их к столу. Его лицо стало холодным и жестоким. Он сел в кресло и молча ждал, пока они сядут напротив. Те сделали это с поклоном и невозмутимыми лицами. У всех троих были горящие синие глаза.

– Верховный Кон Рерик, – начал один из них, – есть новости.

– Я ждал. И очень надеюсь, что они хорошие. Мне здорово портит настроение этот священник.

– Не все, – ответил служитель. – Колонии на юго-западе ликвидированы. Организованное сопротивление рассеяно. Нет ничего, что помогло бы синдикату заявлять об особом статусе поселений и правах тех, кто там живёт. Бульдозеры сровняли последние дома час назад.

– А пресса?

– Все скрыть нельзя, но программа агитации работает по всем СМИ, общественное мнение резко разделено. Синдикат скоро забудут, как только всё будет кончено. Дебаты прекратятся.

– Мы закончили настройку волны, – сказал второй служитель. – Довольно данных, чтобы выводы стали более, чем обнадеживающими. Мод работает успешно.

– Прекрасно, – кивнул Кон Рерик. – Незамедлительно используйте первый круг кандидатов, который мы определили. Мы должны начать немедленно, совершенствуя передачу сигнала. Я надеюсь, что кошмары не заставят больше носителей совершать самоубийства.

– Эта проблема устранена, – склонил голову служитель. – Волна достигнет цели.

– Что плохого тогда принес нам день? – спросил Кон Рерик.

– Это сведения, что Прайс исчез.

Лицо Кон Рерика оставалось невозмутимым, но глаза сверкали молниями.

– Это в момент, когда мы почти получили его со всеми разработками.

– Увы, ему удалось бежать с секретной военной базы.

– И сведения верны? – переспросил Кон Рерик.

– Они шли слишком долго, – подтвердил служитель. – Но база «Заря» пока неприступна для наших агентов. Никто из политиков не может повлиять на высший командный совет. Удалось выяснить, что военные ищут его уже месяц.

– Они умеют хранить только собственные провалы. Вероятно, ему помогли бежать, – сказал второй. – Мы отправили на поиски две группы по всем имеющимся зацепкам.