Сравнивая Гомера и Вергилия, Дасье подытожил:

– Гомер прекраснее Вергилия тысячью годами.

Появившийся у Вольтера господин отрекомендовался членом Шалонской академии.

– А вы знаете, – продолжил посетитель, – что Шалонская академия – дочь Парижской академии?

– О, да! И притом примернейшая дочь, потому что еще не подавала повода, чтобы о ней заговорили, – ответил Вольтер.

Недоброжелатели Вольтера распространили слух, о том, что трагедия «Альзира» написана не им. Один из почитателей Вольтера отреагировал на это так:

– Я очень желал бы, чтобы так оно и было на самом деле. Тогда у нас было бы одним великим поэтом больше.

Афинского стратига Ификрата спросили:

– Кто ты: конник, латник, лучник?

– Отнюдь, но умею всеми ими распоряжаться, – ответил военачальник.

Когда Александру Македонскому сообщили, что о нем в народе говорят дурно, то услышали в ответ:

– Такова участь царей – делать хорошее, а слышать дурное.

Архилай на вопрос болтливого цирюльника о том, как его подстричь, ответил:

– Молча.

Когда Бисмарка спросили:

– Можно ли построить социализм в отдельно взятой стране?

Тот ответил:

– Социализм в отдельно взятой стране построить можно, но для этого нужно выбрать страну, которую не жалко.

Одна из почитательниц Марка Твена, очень непритязательной внешности, рассыпавшаяся в комплиментах по поводу его таланта, услышала в ответ:

– Я, к сожалению, не могу вам ответить взаимностью.

– А вы, как и я, солгите, – предложила дама.

У Вольтера спросили:

– Где бы вы хотели оказаться после смерти: в раю или в аду?

– В раю лучше климат, но в аду приятней компания, – ответил Вольтер.

Алексею Орлову, физически устранившему Петра III, был задан вопрос, когда он пребывал в Берлине:

– Какой образ правления в России?

– Самодержавие, ограниченное цареубийством, – ответил граф.

Фредерик Лоу, автор мюзикла «Моя прекрасная леди» однажды признался:

– Я не люблю свою музыку, но что значит мое мнение по сравнению с мнением миллионов.

Конструктор ракет Вернер фон Браун отзывался о своих исследованиях так:

– Фундаментальные исследования – это то, чем я занимаюсь, когда я понятия не имею, чем я занимаюсь.

Узнав о смерти своего знакомого, Вольтер сказал:

– Он был великим патриотом, гуманным человеком, преданным другом, если, конечно, это правда, что он умер.

Рональд Рейган спросил хирургов, готовившихся его оперировать:

– Надеюсь, вы все республиканцы?

Оноре Мирабо предупреждал своих единомышленников:

– Робеспьер опасный человек, ибо он действительно верит в то, что говорит.

После провала премьеры своей комедии «Веер леди Уиндермир», Оскар Уайльд заметил:

– Пьеса имела большой успех, но публика провалилась.

Молодой физик заявил Эрнесту Розерфорду:

– Я работаю с утра и до вечера.

– А когда же вы думаете? – услышал он в ответ.

Математик Давид Гилберт так подвел черту под дискуссией о роли математики в теоретической физике:

– В сущности, теоретическая физика слишком трудна для физиков.

Гегеля спросили:

– Понял ли вас кто-нибудь?

– Только один человек понял меня, да и тот, по правде сказать, понял меня неправильно, – последовал ответ.

Американский натуралист шотландского происхождения, основатель Иосемитского заповедника Джон Мур утверждал:

– Я богаче магната Гарримана, потому что я заработал столько, сколько хотел, а он – сколько мог.

Бенджамина Дизраэли, премьер-министра Англии, консерватора, попросили дать толкование разницы между неприятностью и катастрофой. Тот, воспользовавшись именем своего политического противника – лейбориста, пояснил:

– Если мистер Гластон упадет в реку – это неприятность. А вот если кто-то его вытащит оттуда, – это будет уже катастрофа.