СЛАБОСТИ РАСПРОСТРАНЕННОГО ЕСТЕСТВЕННОНАУЧНОГО ПОДХОДА

Итак, в последнее столетие большая часть ученых-обществоведов, отказавшись от попыток опереться на какие-то всеобщие принципы, ограничивалась обобщениями наличного фактического материала. Это был, так сказать, путь «сверху», который, конечно, не мог не испытывать слабость общих посылок. Ученые-естественники, напротив, имели под ногами довольно-таки прочную почву, отчего уверенно двигали свою теорию ввысь. Этот путь «снизу» был вполне основателен, но и он встретил немало препятствий, коснувшись своеобразия высшей сферы.

Дело в том, что апробированный в естественных науках математический аппарат, хотя и достоверно описывал многие физические и химические явления, но даже в этой области не был способен всецело охватить процесс перехода к новому порядку. Акт скачка оставался неподвластным теории. После Канта и Гегеля с их убедительной критикой формальной логики есть основание полагать, что здесь мы имеем дело с ограниченностью, присущей формальным средствам познания. Что им принципиально недоступна область развития, особенно тот момент, при котором рождается новое качество.

Однако физиков и химиков вовсе не огорчала неподвластность этой точки. Их теоретическая мощь направлялась на предуготовку критического момента. К линейным динамическим уравнениям, которые хороши в области равновесности, добавились нелинейные уравнения второй, третьей степеней, позволяющие описать период неравновесности, при том для оценки стохастических процессов использовались уравнения с вероятностной функцией распределения. Не поддавалось учету лишь одно незначительное мгновение, к которому теория стремилась приблизиться как можно ближе. Казалось бы, не столь важно, что не удалось подчинить уравнениям сам момент перехода к новому качеству.

Во всяком случае, была уверенность, что накопленные знания и методы анализа столь значительны, что даже без некоторых невыясненных деталей можно их привлечь к описанию всех аналогичных явлений развития, в том числе и общественных. Такая позиция инициировала естественников обуздать предмет изучения историков и социологов.

Среди гуманитариев также находилось немало ученых, готовых привлечь эти научные разработки, чтобы получить надежную основу для своих обобщений. Ими были, в частности, Валлерстайн и его коллеги, т.е. те, кто остро испытывал потребность в базовой теории развития человечества. Наиболее многообещающей была попытка Валлерстайна, который, объединив усилия ученых разных дисциплин, постарался разработать научную модель исторического развития. Некоторые моменты теории диссипативных систем Пригожина помогли обосновать утверждения о нестабильных состояниях мир-систем, о зависимости изменений системы от случайных воздействий и т. п. Но получить целостную картину истории пока не удалось. На мой взгляд, объединенные усилия группы ученых не дали желаемого результата, скорее всего из-за отсутствия единой идеи развития, которая бы придала единство и их частным усилиям. Что же касается основной массы историков и социологов, то они предпочитают оставаться в обычном поле нарративности и обобщений, как бы поверхностными они не представлялись.

На мой взгляд, у социологов и историков есть очень весомый аргумент против всех этих естественнонаучных изысканий. Суть критической оценки сводится к следующему.

Какой бы сложности математические средства не применялись, как бы не были искусны математические формулы и уравнения, описывающие процессы в сложных, сверхсложных системах, они никоим образом не смогут вывести духовные явления, без которых невозможно понять жизнь людей. Можно восхищаться внезапно возникающей самосогласованной активацией атомов и последующим монохромным их излучением; упорядоченной конвекцией жидкости, разом сменяющей беспорядочные ее перемещения; вдруг образовавшимися узорами химических превращений, и даже найти математические описания подобных процессов. Но можно ли обнаружить в этих картинах нечто, хотя бы в зачаточной форме представляющее душу человеческую. Конечно, польза от разработанного математического аппарата велика; достижения естественных наук все с большим успехом применяют во многих областях экономики, управления, анализа общественных явлений. Но успех, как правило, бывает в тех сферах, где имеются уже устоявшиеся процессы, либо динамика производства и воспроизводства осуществляется по известному сценарию. Таковы и те общественные явления, которые в основных принципах уже известны и потому подпадают под инженерную социологию. Но к ним нельзя относить динамику истории, процессы новообразования, новые акты развития, и тем более глобальные преобразования, происходящие с родом человеческим. Многие социологи после Кондорсе, Сен-Симона, Конта отводили знанию решающую роль в истории. Так как же в принципе математические уравнения могут вывести само познание?