. Более ранний пример евнуха, появившегося благодаря работорговле, – рассказ Геродота о мести Гермотима хиосскому работорговцу Панионию[226]: историк рассказывает, что Панионис продавал кастрированных мальчиков в Сардах и Эфесе. Однако не все евнухи были рабами, даже если они и находились у кого-то в услужении. Византия и Китай, например, знали евнухов, которые становились таковыми по собственной воле или с согласия своих семей. Основными потребителями евнухов были, конечно, царские и императорские дворы, такие как китайский, ассирийский, персидский, эллинистические, римский, византийский и исламский. Однако элиты в таких культурах могли разделять это пристрастие к евнухам. Например, Плиний Старший сообщает, что Клуторий Приск заплатил 50 миллионов сестерциев за евнуха Пезона, который принадлежал префекту претория Сеяну[227]. Данный случай подчеркивает тот факт, что рабы-евнухи были предметами роскоши и, следовательно, символами статуса[228]. Плиний утверждает, что купить Пезона Клутория Приска заставила его похоть, и поэтому евнухи, безусловно, ассоциируются с сексом, как, например, Багой Александра Македонского или Спор Нерона. Некоторые источники указывают на то, что красота была обязательным условием для кастрированных мальчиков[229], – это наводит на мысль о том, что движущим фактором при кастрации могло быть если не простое вожделение, то хотя бы эстетика. Главная функция евнухов при дворах или в частных домах заключалась в работе слугами, на что указывают некоторые термины, обсуждавшиеся в предыдущей главе. Как мы видели, греческий термин «евнух» можно понимать как «хранитель ложа» или спальничий, и в народном представлении роль евнуха больше всего ассоциируется с уходом за женщинами, так как они были кастрированными (а следовательно, безопасными) существами. Но евнухи ухаживали и за мужчинами, причем, вероятно, даже в большей степени.

Евнухами делали не только для того, чтобы получить слуг. Кастрация маленьких мальчиков была необходима для получения особых певческих голосов, как у хорошо известных итальянских кастратов, но применялась и раньше[230]. Так, Одон Дёйльский, сопровождавший французского короля Людовика VII во Втором крестовом походе, описывает, что византийский император Мануил I Комнин помог им отпраздновать праздник святого Дионисия Парижского, предоставив группу церковнослужителей, которые пели для молящихся. Несмотря на свою обычную враждебность к византийцам, Одон решился здесь на похвалу, отметив, что эти клирики

Кастрация ценилась и в религиозной сфере, где к ней обычно прибегали добровольно. Это видно на примере галлов, ранних христиан, русских скопцов и хиджр. Следует, однако, отметить, что свобода воли здесь не всегда соблюдалась. В случае с русскими скопцами ясно, что некоторые из них были кастрированы еще в детстве, то есть, скорее всего, по желанию их родителей или родственников, а не по собственной воле[232]. В некоторых византийских текстах указывается, что сыновей или племянников могли кастрировать из христианских чувств[233]. Вымышленный пример появляется в XII веке в трактате «В защиту евнухов Феофилактом Охридским»[234]. Этот труд представляет собой случайно подслушанный автором разговор, между монахом и евнухом. Последний был защитником евнухов, а его племянник был кастрирован