Охранники подъехавшего на «мерсе» босса оглянулись, никто из них не понял, что случилось, и лишь организатор охраны, смотревший на катер сверху через парапет набережной, успел заметить летящую в воду тушу своего подручного.

– Эй! – крикнул он вниз скорее с недоверием, чем с тревогой. – Что там у вас происходит?

– Упал кто-то, – доходчиво объяснил ему Антон, жалея, что не сдержался. – В воду.

Охранник между тем выплыл и заорал, будто его режут:

– Он меня скинул! Держите гада! Убью! Пидорюга! Вытащите меня!.. Задержите того длинного!..

Двое приятелей «утопленника» двинулись на верхнюю палубу, расталкивая спускавшихся на берег пассажиров, как танки, и Антон попытался предотвратить назревающий конфликт. С поднятыми на уровень плеч руками он шагнул навстречу парням, проговорил извиняющимся тоном:

– Ребята, он оскорбил даму, и я прописал ему водные процедуры. Ну, переусердствовал немного, каюсь, с кем не бывает. Мы сейчас уйдем тихо-мирно, а вы катайтесь сколько влезет. Договорились?

– Искупайте обоих, – коротко бросил одутловатый шеф своим холопам. – Вода теплая, не утонут.

– А чьи вы будете? – продолжал тем же тоном Антон, обращая внимание на оттопыривающиеся борта пиджаков; они явно были экипированы наплечными кобурами. – Хоть знать буду, с кем судьба свела.

– С депутатом Козловы́м тебя судьба свела, – угрюмо бросил первый громила, приближаясь. – Знать надо таких людей. За борт сам прыгнешь или помочь?

Ответ Антона был коротким – мгновенный выпад пальцем в переносицу, толчок в плечо, и гигант шумно ухнул в воду между причалом и бортом катера. Его напарник не сразу осознал, что произошло, сунул было руку под мышку, и Антон ударил его сильнее – ладонью в ухо, отобрал пистолет и лишь после этого ударом в голову отправил за борт. Навел пистолет («глок-17», где они только умудряются доставать такие шикарные игрушки) на замерших с руками под отворотами пиджаков телохранителей «известного депутата Думы Козлового».

– Отзови своих щенков, господин депутат. Попадание одной такой маслины в брюхо не способствует пищеварению, а свидетелей тут много, которые подтвердят, что я всего лишь защищался.

– Разреши, Кеша, я его… – начал было зеленый от злости командир охраны, но депутат остановил его взмахом руки, оглядел Антона и стоявшую сзади с решительным видом Валерию, кисло улыбнулся.

– Ох и нажил ты себе неприятностей, гений дзюдо. – Голос у депутата был жиденький, тенорочком, но злой. – Ведь я тебя везде найду. – Он повернулся к своим телохранителям. – Поехали, мальчики.

Крупногабаритные «мальчики» засуетились, вытащили из воды своих собратьев, стали рассаживаться по машинам.

– Пистолет отдай, – хмуро сказал их вожак.

– Какой пистолет? – удивился Антон, роняя «глок» в воду.

– Ах ты б…! – выругался охранник. – Я ж тебя за это удавлю!

– Хозяин ждет, – качнул головой Антон, ощущая досаду, внутреннюю неуютность и опустошенность: его отпор телохранителям «крутого» депутата, действующим как откровенные бандиты, уже не казался единственно правильным вариантом поведения.

Кортеж укатил.

Пассажиры трамвая стали возвращаться на катер, капитан которого закрыл рот и дал сигнал к отправлению.

– Пойдем отсюда, – тихо, с грустью сказала Валерия, поглядывающая на спутника с убитым видом и в то же время с восхищением. – Это я во всем виновата. Не затеяли бы ссору, все было бы спокойно.

– Я виноват больше, – вздохнул Антон. – Обычно в таких случаях я сдерживаюсь, а тут нашло что-то… не переношу хамства. Да и купаться в грязной воде не очень хотелось.

– Мне тоже. Хотя с хамами я сталкиваюсь почти каждый день. На меня тоже что-то нашло, какое-то затмение. И не хочу ругаться, и не могу себе в этом отказать.