– Это уже не руны. Это на старославянском, – присаживаясь на корточки, пробурчал Павел.

– Э ты что филолог? – поддел его Антон.

– У меня первая жена была филолог-славянист. Она меня этими надписями и достала, – неохотно ответил Павел, – Это даже не кириллица, это глаголица. Расчищай. А я скопирую.

Они пыхтели часа два. Надпись была большая вкруг всего колодца и в три ряда. Антон расчищал, а Павел старательно копировал.

– Ну что там? Что там написано? – не сдержался Антон, – Про клад?

– Хрен его знает, что тут написано. Я ж не академик лингвистики. Не понял я ничего, – честно признался Павел, – Дома посмотрим. Я знаю, кому показать.

– Ну, хоть что-то ты понял? – уныло протянул Антон.

– Тут про какой-то маленький остров говорится. Все, что смог понять. Отстань Антошка. У Первозванного спроси!

Больше на острове они не нашли ничего. Слазали по веревке в колодец. Облазили весь фундамент, по – видимому старого скита. Копнули там, тут. Ничего. Вылезли на самую маковку острова. Нашли там старый жертвенный камень с углублением в самом центре. С высоты старого капища хорошо был виден маленький островок лежащий метрах в ста от их острова на восток. А на запад просматривались первые острова архипелага Валаам. До них было не более километра. И на небе ни облачка.

– Паш, давай к маленькому островку сплаваем?!! – просительно заглянул другу в глаза Антон.

– Сходим, Антошка, сходим. Плавает гавно, – вспомнил урок Павел, – Пошли.

На островок на веслах они добрались быстро. С северной части их встретили крутые берега, поросшие клюквой. Сколько они не всматривались, пристать тут возможности не было. Они зашли с юга. Прямо в воду уходили длинные каменные плиты, как будто нарочно сделанные для причаливания лодок. Вдоль берега вилась ржавая колючая проволока на стальных опорах, таких же ржавых, как и она. За ней угадывались старые стрелковые ячейки, сложенные из валунов. От ячеек тянулся полуобвалившийся ход сообщения. Они пошли по нему, мимо оставшихся фундаментов казарм и развалившихся блиндажей. Ход поднимался вверх. На самой высокой точке острова сохранились два орудийных дворика под дальнобойные орудия. Между ними угадывались, по вентиляционным отверстиям, подземные бункера, вырубленные в скалах. Они стали искать вход. Наконец в одном из бетонных тамбуров Павел увидел обвалившиеся ступени ведущие вниз. Антон включил фонарь, и они осторожно спустились в бункер. Здесь были орудийные погреба, жилые помещения, радиорубка и командный пункт. Под верхним этажом угадывался еще этаж. Лестница в него вела из командного пункта. Они спустились по шатающейся ржавой лестнице в пещеру внизу. Это была комната офицера. Антон осмотрел ее в луче фонаря. Столик, нары, табурет. Все сотлевшее, сгнившее. Сюда даже рыбаки, которые все здесь сожгли на дрова, не добрались. Видно просто люк сгнил в последнее время, а до этого его не видели под завалами. В углу стоял рундук. Точнее орудийный металлический ящик. Антон стер с него пыль. Первое что он увидел уже знакомого ему паучка руны Хагель.

– Смотри Паш, здесь эсэсманы из Норда стояли, – показал он, открывая ящик.

– Ты осторожнее. Рванет еще.

– Да здесь уже все рвануло что могло. Смотри Паш!

Антон держал в руках промасленную тряпку, в которой что-то было завернуто.

– Точно рванет! – предостерег его Павел.

Но Антон уже развернул тряпку. В ней был завернут большой ларец из странного металла с нанесенными на него надписями и рисунками.

– Бери, и топаем отсюда, – поежился Павел, – Чего-то мне не по себе. Как смертным холодом пахнуло.

– Может, поищем еще?