Когда девушки обижаются, они говорят «все нормально» с выражением лица «я тебя только что прокляла четырежды».

NNN

Было чудесное зимнее утро: ярко светило солнце в безоблачном небе, белые сугробы под окнами сверкали всеми цветами радуги, на крыше подтаивали сосульки, и капельки воды нет-нет да и разбивались брызгами о мой подоконник, пробуждая мечты о ранней весне. Я улыбнулась сквозь сон, перевернулась на спину и открыла глаза. Как по команде Диплодок поднял голову и окинул меня внимательным взглядом. Немного подождал в надежде, что моя совесть откликнется на его немой призыв. Наивный! Даже Пушкин в своем стихотворении не мог добудиться красавицу, а у меня законный выходной. И моя совесть меня нисколько не беспокоит.

Поняв, что я не собираюсь реагировать добровольно, доберман поднялся на лапы и, скребя когтями по паркету, неспешно подошел к постели. Положил морду на краешек и ткнулся мокрым носом в плечо. Я все-таки скосила на него глаза.

– Ты издеваешься, да? – уточнила мрачным голосом. В ответ меня лизнули в нос и выразительно покосились на дверь. – Ладно, сдаюсь. Идем гулять…

На улице было холодно. Впрочем, как еще там могло быть в начале февраля? Я переминалась с ноги на ногу, кутала руки в мех полушубка и обреченно смотрела, как Диплодок бесится в снегу. Ну почему эта собака не могла побегать самостоятельно? У нас большой огороженный двор, специально проделанная дырка во входной двери и жильцы, отлично понимающие, что не стоит становиться на пути у добермана. Чего ему не хватает?

Я почти заснула на крыльце под тихое шуршание снега, когда голос мамы внезапно выдернул меня обратно в реальность:

– Ева, оставь своего бронтозавра и иди завтракать!

– Его зовут Диплодок, мама! – обиженно прокричала в ответ.

– Только очень странные девочки называют своих собак в честь других животных! – парировала Ядвига.

Я закатила глаза.

– Ты назвала меня в честь другой женщины! – пробурчала себе по нос. – Это тебе почему-то странным не показалось…

На кухне, к моменту когда я туда пришла, уже сидела вся семья. Богдан смерил взглядом мои широкие джинсы и свитер с высоким воротом, демонстративно фыркнул и вернулся к газете. Егор листал список контактов в мобильном телефоне, бормоча что-то вроде:

– Тебе… нет, не тебе… а может, тебе… ой, нет, только не тебе…

Мама крутилась возле плиты, периодически бросая на Георгия влюбленные взгляды и буквально тая в лучах его улыбки. Алекс читал что-то на планшете, вяло ковыряясь ложкой в овсянке. На один только миг он оторвал глаза от экрана и поднял их на меня, а потом снова углубился в текст. Я мысленно покачала головой: да, семья, конечно, не знала, что мы с ним встречаемся (кроме Ядвиги и, кажется, Богдана: от первой вообще было сложно что-то скрыть, а второму все разболтала Полина, хотя и клялась, что этого не делала), но от проявления обычной вежливости я бы не отказалась.

– Доброе утро, – поздоровалась, усаживаясь за стол и насыпая в тарелку мюсли. Ядвига тут же недовольно ткнула пальчиком в большой липкий ковшик на плите. Я содрогнулась: нет уж, я мамину стряпню буду есть только после недельной голодовки.

– Евочка, – вдруг обернулся ко мне Георгий, – рассуди нас. Ядвига говорит, что у тебя сейчас нет парня. Но я лично считаю, что у такой очаровательной девушки просто не может отсутствовать кавалер!

Я бросила быстрый взгляд на Алекса, который очень талантливо делал вид, что его беседа вообще никак не касается, и улыбнулась:

– А с чем связан вопрос?

– Приближается День святого Валентина! – улыбнулась мама так, что мне сразу стало немножко жаль наш семейный бюджет. Интересно, что потребует эта жадная ведьма в подарок на этот раз? Помнится, на свадьбу она заказала трехнедельный морской круиз… – Какие у тебя планы?